Глупость Флинкса

«Хотя мы не можем быть в этом уверены, — вставил Бран. — Феномен продолжает набирать обороты».

— Верно, — признал транкс. «Бран и я организуем и инициируем поиск этой передвижной оружейной платформы Тар-Айым, потому что она предлагает наилучшие возможности для противодействия приближающейся опасности, о которой нам уже было известно. Ты поможешь нам, Флинкс? Взамен мы постараемся обучать вас, назидать вас. Чтобы расширить свои знания о себе. Разве это не то, чего ты хочешь? Чего ты всегда хотел?»

Да, да! Но не в ущерб любому шансу на настоящее счастье. Не рискуя потерять то немногое безмятежности и радости, которые ему удалось собрать из осколков разрушенной жизни. Хотя он не сказал ни слова, встревоженная Пип приподняла верхнюю часть тела, чтобы с тревогой заглянуть ему в лицо и погладить его языком.

Он обнаружил, что ему хочется кричать.

Впервые за много лет ему удалось поговорить и поделиться подробностями своего беспокойного внутреннего «я» с кем-то еще, поделился ими гораздо более экспансивно, чем собирался, но тем не менее поделился. Означало ли это, что он любил Кларити Хелд? Он любил Мать Мастифа; он знал это. И он любил Пип (при этой мысли летающая змея свернулась в небольшом припадке восторга). Но любил ли он Клэрити или просто был благодарен за ее сочувствие и понимание? Было бы полезно знать.

Что еще важнее, любила ли она его и мог ли он доверять таким чувствам? Чем старше он становился, тем сдержаннее становился к человеческим эмоциям. Лучше многих — может быть, лучше, чем кто-либо до или после, за исключением, может быть, некоторых поэтов — он знал, какими мимолетными они могут быть. Мог ли он построить жизнь на такой нематериальной человеческой эфемере? Хотел ли он попробовать?

Какая была альтернатива? Чтобы продолжить поиски отца, поскольку теперь он знал неприятную историю своей матери. Путешествовать и учиться — с какой целью? Бран и Тру предлагали инструкции и обучение — возможно, лучшее, что он мог надеяться найти где-либо. Но по цене. Не большая цена, подумал он. Им нужна была только его помощь в попытке спасти Содружество. Нет, не Содружество, поправил он себя, галактика. Спасите галактику: это звучало как плохой лозунг эколога.

Почему он должен? Чем он был обязан галактике или Содружеству? Оба сделали ему грубую сделку. Пусть оба исчезнут, задушенные тем, что наступало из-за Греа.

т Пустота. Пусть все начнется сначала, свежее, новое и чистое.

Кроме того, если астрономы были правы, за Великой Пустотой ничего не было. Нет материала для создания новых звезд и новых планет, не говоря уже о новых цивилизациях. В этом уголке космоса не было бы нового начала. Он внутренне сжался.

Некоторые люди беспокоились о счетах. Некоторые беспокоились о своих браках, детях или карьерном росте, которого может никогда и не быть. Некоторые опасались за свое здоровье. Я, подумал он, должен волноваться о судьбе пары сотен миллионов звезд и нескольких цивилизаций. Это, напомнил он себе, и что делать с Кларити Хелд. Каким-то образом в его сознании они стали связаны.

Потому что ты — ключ, сказал он себе. Спусковой крючок триады, состоящей из древнего искусственного интеллекта, который, как он уже давно решил, связан с Крэнгом, чем-то ярко-зеленым, что, как он подозревал, связано с формами жизни Срединного мира, и таинственным теплым разумом, пока не идентифицированным. Могли ли последние состоять из его непостижимых друзей из запретного мира под названием Улру-Уджурр? Если да, то почему они не признали свою причастность? Это не походило на веселых пушистых манипуляторов времени и пространства, которые намеренно скрывались. И если они не были третьим компонентом сопротивляющейся гармонии, с которой он постоянно сталкивался во сне, то кем?

Я не хочу быть ключом, кричал он про себя. Я не хочу быть триггером. Я хочу вести нормальную жизнь!

Конечно, сказал он себе более спокойно. Как мошенническая генетическая мутация, созданная повсеместно оскорбляемой и запрещенной медицинской группой. Нормальная жизнь. С ясностью? В агонии он посмотрел на нее и увидел, что она чувствует его боль. Любовь? Или просто сочувствие? Даже ему было трудно заметить разницу.

Он колебался, заметила Кларити. Думаю пойти с человеком и транксом. О том, чтобы снова покинуть ее. Как раз тогда, когда она думала, что совсем забыла о нем, он вернулся в ее жизнь и снова перевернул ее с ног на голову. Чего он хотел от нее? Что она хотела от него? Как вы могли жить и любить кого-то, кто знал, что вы чувствуете, даже если вы сами не были в этом уверены?

Она колебалась, он колебался, и два минидраги, мать и отпрыск, были в не меньшем замешательстве, чем их соответствующие люди.