Глупость или измена? Расследование гибели СССР

Участники пленума «направили в адрес XIX партийной конференции радикальные требования: Латвия должна стать суверенным государством с латышским языком в качестве единственного государственного» и, оставаясь в составе СССР, «получить независимое представительство в ООН, собственные военные формирования с командованием на латышском языке, экономическое самоуправление и право запрещать иммиграцию из других республик СССР». По существу речь тоже шла о конфедерации [1431].

На этом пленуме прозвучало предложение создать Народный фронт Латвии. Через несколько дней оно было озвучено по республиканскому телевидению [1432]. «В июне - июле» возникла «инициативная группа» [1433]. Несмотря на лето - время отпусков, вскоре в списках членов Народного фронта Латвии значилось несколько десятков тысяч человек. Штаб фронта расположился в здании Союза писателей республики [1434].

Лётом 1988 г. в Прибалтике стали создаваться партии, которые открыто провозгласили курс на независимость. Так возникли Партия национальной независимости Эстонии [1435] и Движение за национальную независимость Латвии. Причём последнее возглавил бывший заместитель председателя Совета министров Латвии, член КПСС Э. Берклавс [1436]. А существовавшая с 1978 г. Лига свободной Литвы, действовавшая до этого нелегально, начала внедряться в «Саюдис» [1437].

Тогда же лётом была сделана попытка объединить оппозицию трёх прибалтийских республик. С этой целью 8–10 июля группа «Хельсинки - 86» провела совещание представителей «национально - демократических движений» Латвии, Литвы и Эстонии. В совещании принимал участие представитель Украины [1438].

Вскоре после этого один из руководителей названной группы, Ю. Видиньш, получил приглашение в Москву на встречу с американским послом. Какова была цель этого приглашения, мы не знаем. Но известно, что после этого Ю. Видиньш стал встречаться с вторыми секретарями американского посольства, уже известными нам Сюзеном Вагнером и Томасом Грэхемом. Причём, поскольку эти встречи имели регулярный, ежемесячный характер, можно утверждать, что названные сотрудники посольства США курировали национальное движение в Прибалтике [1439].

Бывший руководитель Госплана Эстонии В. Паульман утверждает, что тогда же, лётом 1988 г., США собрали представителей рождающихся народных фронтов в Варшаве для обсуждения идеи создания «Черноморско - балтийского союза» [1440].

«В начале августа 1988 г.» М.С. Горбачёв направил в Прибалтику А.Н. Яковлева [1441]. 8–11 августа Александр Николаевич посетил Латвию [1442], 1 1–13 августа - Литву [1443]. Выступая 11 августа на собрании в Академии наук Литовской ССР, он заявил: «Когда Ленин писал о суверенных республиках, он говорил, что лишь два вопроса составляют общесоюзный интерес - оборона и внешняя политика... оборона это понятно, а вот внешняя политика...». Тут Александр Николаевич сделал паузу, давая понять, что над этим вопросом ещё следует подумать [1444].

Тем самым в августе 1988 г. член Политбюро ЦК КПСС, заведующий Отделом пропаганды ЦК, один из ближайших сподвижников генсека открыто признал, что является сторонником превращения СССР если не в содружество, то в конфедерацию. Это заявление было сделано в небольшом зале Академии наук, но уже 16 августа опубликовано на страницах республиканской «Комсомольской правды».

«Поездка Яковлева, которую прибалты восприняли как поддержку Горбачёвым их чаяний, - пишет Д. Мэтлок, - воодушевила демократические силы в Прибалтике» [1445].

Завершив своё путешествие, Александр Николаевич отправился в Крым и в тот же день доложил М.С. Горбачёву о его результатах. По свидетельству Михаила Сергеевича, А.Н. Яковлев «заверил» его, что «все прибалты за перестройку, за Союз», поэтому «нам не следует выступать с позиции осуждения народных фронтов, ...нужно сотрудничать с ними» [1446].

«Этот оптимизм успокаивал, - пишет М.С. Горбачёв, - но показался мне чрезмерным. Первые признаки опасности, угрожавшей Союзу, я почувствовал именно тогда, правда, всего лишь как симптом, как один из вариантов развития событий, который мы в состоянии исключить» [1447].

В чём именно заключались «первые признаки опасности, угрожавшей Союзу», М.С. Горбачёв не указывает. Между тем, по свидетельству А.Н. Яковлева, вернувшись из прибалтийских республик, он «в частном порядке предложил предоставить им автономию в рамках конфедерации», но «ни Горбачёв, ни другие члены Политбюро его не поддержали» [1448].

«Автономия в рамках конфедерации», это, как говорил один из чеховских героев, «сапоги всмятку». Одно из двух: или автономия и тогда федерация, или конфедерация и тогда никакой автономии. Эти тонкости Александр Николаевич хорошо понимал. Поэтому предложенная им абракадабра имела только один смысл: под дымовой завесой автономизации протащить идею конфедерации. Это значит, что уже лётом 1988 г. он пытался перевести решение вопроса о разрушении СССР в практическую плоскость и хотел начать с Прибалтики.