Глупости маленького Николя

Потом я открыл дверь шкафа и стал рассматривать игрушки. Можно было бы поиграть с электропоездом, но в прошлый раз он начал искриться, и у нас дома все лампы выключились. Папа меня сильно отругал — особенно после того, как полез включать рубильник в подвале и упал с лестницы. Еще я увидел самозапускающийся самолет с красными крыльями, но из-за него я разбил голубую вазу и меня наказали. А юла странно гудит. Когда папа и мама подарили мне ее на день рождения, они сказали:

— Послушай, Николя, какая у нее красивая музыка!

А сейчас только я хочу с ней поиграть, как папа кричит:

— Николя, прекрати этот страшный шум!

Конечно, еще оставался недобритый плюшевый медведь: перед тем, как закончить его брить, сломалась папина бритва. Но медведь — это для маленьких, мне с ним играть скучно.

Я закрыл шкаф. Мне жутко хотелось плакать. В конце концов, это нечестно — столько игрушек, а я ими не играю из-за какого-то противного пирога. Тем более что я могу прекрасно без него обойтись — даже если в нем много яблок, он хрустит и весь посыпан сахаром. И я решил построить замок из карт. Я их строю, когда обижаюсь. Но весело было только в начале. Потом я стал корчить рожи перед зеркалом. Лучшую мне показал Руфус на перемене: нужно надавить пальцем на нос, чтобы его чуть приподнять, и оттянуть вниз веки — так похоже на собаку. Покривлявшись, я взял учебник географии за прошлый год. И тут вошел папа.

— Как? Это ты, Николя? — спросил он. — Ты был здесь? Я тебя не слышал — и думал, где же ты пропадаешь. А что ты здесь делал?

— Я хорошо себя вел, — ответил я.

Тогда папа взял меня на руки и сказал, что я был самым добрым на свете мальчиком, и что пора ужинать.

Мы вошли в столовую, где мама ставила тарелки на стол.

— Мужчины хотят есть, — сказал, смеясь, папа. — Мужчины хотят хорошенько поужинать и съесть яблочного пирога!

Мама посмотрела на папу, посмотрела на меня и побежала в кухню.

— О боже! — кричала она. — Мой яблочный пирог!

Десерта у нас не было, потому что яблочный пирог сгорел.

ЗА МНОЙ ПРИСМАТРИВАЮТ

Сегодня вечером папа и мама хотели сходить поужинать к друзьям, и я согласился остаться дома. И правда — нечасто они куда-то ходят, и мне приятно думать, что они весело проводят время, хоть я и не люблю оставаться вечером один. К тому же это совсем нечестно: я же никогда никуда не хожу по вечерам, да мне и некуда. Поэтому я заплакал, и папа пообещал купить мне самолет. Ну тогда еще ладно. В общем, я согласился.

— Хорошо веди себя, — сказала мне мама. — Кстати, мадемуазель, которая сегодня придет за тобой присматривать, очень добрая и тебе не будет страшно. Тем более, что ты, Николя, уже взрослый мальчик.

Позвонили в дверь, и папа сказал:

— Пришла няня, — и пошел открывать.

Мадемуазель вошла с книгами и тетрадками в руках. Она и правда казалась очень доброй, да и выглядела тоже хорошо. Глаза у нее были, как у моего плюшевого медведя.

— Это Николя, — сказал папа. — Николя, знакомься — это мадемуазель Брижит Пастюф. Веди себя хорошо и слушайся ее.

— Здравствуй, Николя, — сказала мадмуазель. — Какой ты взрослый мальчик! Какая красивая у тебя ночнушка!

— А у вас глаза — как у моего медведя, — сказал я.

Мадмуазель удивленно посмотрела на меня, и эти глаза у нее округлились.

— Ну-у ладно, — сказал папа. — Мы пошли.

— Николя уже поужинал, — сказала мама. — И готов идти спать. Он уже в пижаме. Он может посидеть с вами еще пятнадцать минут, а потом — в постель. Если захотите есть, поищите что-нибудь в холодильнике. Мы вернемся не поздно — к полуночи или чуть позже.

Мадмуазель сказала, что ей не хочется есть, она уверена, что я буду хорошо себя вести, и все будет в порядке.

— Надеюсь, — сказал папа.

Папа и мама поцеловали меня, немного постояли в раздумье и ушли.

Я остался в гостиной с мадемуазель.

— Ну вот, ну вот, — сказала мадемуазель. Казалось, она меня побаивается. — Как твои дела в школе, Николя?

— Неплохо, а у вас? — ответил я.

— О, у меня хорошо! Только с географией не очень, поэтому я притащила сюда все эти талмуды — придется вечером долбить, а то на письменном экзамене буду плавать!

Разговорчивая мадемуазель. Только я ничего не понял: по-моему у нее проблемы с языком.

Мама разрешила мне посидеть еще пятнадцать минут, поэтому я предложил мадемуазель поиграть в шашки. Выиграл три партии, потому что в этой игре я непобедим.

— Хорошо, а теперь — спать! — сказала мадемуазель.

Я пожал ей руку и пошел к себе. Надо сказать, я очень послушный. Когда папа и мама вернутся — будут довольны.

Но спать совсем не хотелось. Я не знал, чем заняться, поэтому, как всегда, решил, что мне хочется пить.

— Мадемуазель! — закричал я. — Я хочу воды!

— Иду! — ответила мадемуазель.

Я услышал шум крана на кухне, потом мадемуазель что-то вскрикнула, но я не понял, что.

Мадемуазель вошла ко мне со стаканом воды; вся кофта у нее была мокрая.

— С краном на кухне надо осторожней, — сказал я. — Он брызгается, а папа его еще не починил.

— Я заметила, — весьма сердито сказала мадемуазель.