Глупости маленького Николя

— Альсест спрашивает, готова крепость? — сказал Клотэр.

— Скажи, что пока нет, — ответил папа. — Хорошая работа требует времени. Нужно делать все не как курица лапой. Вы лучше не мешайте мне, а учитесь — и тогда в следующий раз у вас тоже получится.

Тут в дверях показалась мама и закричала:

— Полдник готов — за стол!

— Пошли! — сказал Альсест, который уже доел бутерброды.

И мы побежали домой. Папа закричал нам вслед, что нужно осторожней, потому что Клотэр чуть не развалил башню, это возмутительно — быть таким неуклюжим.

Когда мы вошли в гостиную, мама велела позвать папу, чтобы он тоже с нами поел. Но тот попросил передать маме, что он очень занят и чай пить не будет, а придет попозже, когда закончит.

Мама подала нам очень вкусный полдник. Шоколад, булочки и клубничное варенье. Альсест был на седьмом небе от счастья — он любит клубничное варенье, все остальные варенья — тоже. Пока мы уплетали полдник за обе щеки, папа несколько раз заходил в дом — взять иголку и нитку, еще один тюбик клея, черные чернила и маленький ножик с кухни, который очень хорошо режет.

После полдника я отвел друзей к себе в комнату, показать им новые машинки, которые мне купили. Когда вошел папа, мы гоняли их между столом и кроватью.

Вся папина рубашка была грязной, на щеке красовалось чернильное пятно, два пальца обмотаны пластырем, а пот лился с него ручьями.

— Пошли, парни, крепость готова, — сказал папа.

— Какая крепость? — спросил Клотэр.

— Ты что, забыл? Крепость! — сказал я.

— Ах да, крепость! — сказал Альсест.

И мы пошли за папой, который уверял нас, что мы увидим замечательную крепость, мы никогда не видели ничего подобного и сможем хорошенько поиграть. Проходя мимо гостиной, папа и маму позвал смотреть.

Ох, какая это была классная крепость! Как настоящая — почти такая же, как в игрушечном магазине. Там были флагшток, подъемный мост, как в фильмах про старинных рыцарей по телевизору, а возле амбразур папа поставил солдатиков Клотэра, как будто они охраняли башню. Папа был очень горд. Он смеялся, обняв маму, и она тоже смеялась, а я был рад, что они смеются.

— Ну вот, — сказал папа. — По-моему, я хорошо постарался, не так ли? Я заслужил отдых, так что сейчас пойду и лягу в шезлонг, а вы поиграйте пока с вашей замечательной крепостью.

— Класс! — сказал Клотэр. — Альсест, тащи мяч!

— Мяч? — спросил папа.

— В атаку! — закричал я.

— Бомбардировка начинается! — закричал Альсест.

И трах! тарарах! тахтах! Тремя ударами мяча и несколькими пинками мы разрушили крепость и выиграли сражение!

ЦИРК

Это было потрясающе! В четверг после обеда весь класс пошел в цирк. Мы очень удивились, когда директор объявил, что в цирк приглашают всего один класс из школы, и этот класс — наш. Обычно в четверг после обеда наш класс приглашают совсем не в цирк. Я только удивился, что у учительницы было такое лицо, будто она сейчас расплачется. Хотя ее тоже пригласили — ведь это она должна была нас туда вести.

В автобусе по дороге в цирк учительница сказала, что рассчитывает на наше хорошее поведение. Мы ее заверили, что все будет хорошо, потому что мы ее очень любим.

Перед входом в цирк учительница нас пересчитала и увидела, что одного не хватает. Не хватало Альсеста, который отправился за сахарной ватой. Когда он вернулся, учительница его отругала.

— А что? — сказал Альсест. — Мне же надо поесть. А сахарная вата вкусная. Хотите?

Учительница тяжело вздохнула и сказала, что нам пора заходить, потому что мы опаздываем. Только следовало дождаться Жеофруа и Клотэра, которые тоже пошли за сахарной ватой. Когда они вернулись, учительница была не в лучшем расположении духа.

— Вы не заслуживаете этого приглашения, — сказала она.

— Это Альсест виноват, — объяснил Клотэр. — Мы не знали, что нельзя.

— Мадемуазель! — сказал Аньян. — Эд тоже пошел за сахарной ватой!

— А ты не мог помолчать, ябеда? По носу хочешь?

Тогда Аньян заревел, причитая, что все им помыкают, и что это ужасно, и он поэтому лучше заболеет и умрет.

Учительница сказала Эду, что в четверг его накажут.

— Не, ну это вообще! — сказал Эд. — Я не покупал сахарной ваты и меня же накажут! А те, которые купили, — им вы ничего не говорите.

— Ты просто завидуешь, что у нас есть сахарная вата! — сказал Клотэр.

— Мадемуазель, а мне можно за сахарной ватой? — спросил Жоаким.

— Я не желаю больше ничего слышать о сахарной вате! — закричала учительница.

— Значит другие едят сахарную вату, а мне даже спросить нельзя? Так нечестно! — сказал Жоаким.

— Вот же тебе не повезло, — сказал Альсест. — Потому что она очень вкусная.

— Тебя, толстый, не спрашивали, — сказал Жоаким.

— Хочешь, чтоб я тебе эту вату по физиономии размазал?

— Валяй, попробуй, — ответил Жоаким, и Альсест размазал ему вату по лицу.

Жоакиму это не понравилось, и он кинулся в драку. Тогда учительница закричала на него, но тут прибежал работник цирка и сказал:

— Мадемуазель, если вы хотите увидеть представление, советую вам войти, потому что все началось четверть часа назад. Уверяю вас, там тоже есть клоуны.