Глупости зрелого возраста

Иван встал с кровати, отправился на кухню. Проходя мимо зеркала, невольно скосил глаза, поймал полускрытое темнотой, отражение. Не высок, живот торчит, трусы болтаются вокруг худых бедер. Увы, не красавец, сильно не красавец, очень сильно не красавец. Но каков есть, подумал Ильин бесстрастно, и даже удивился спокойствию, воцарившемуся в душе. Тамара удивилась тоже. Ни скандала, ни упреков, ни просьб — супруг нарушал правила устоявшейся игры. Следующее утро принесло новые победы.

— Ты что же на работу не пойдешь? — спросила Тома, когда часы показали одиннадцать.

— Я уволился и ищу новое место, — сообщил Иван и налил себе вторую чашку кофе.

— Ты уволился? Зачем? Тебе же хорошо платили.

— Я стою большего.

— Ты? С чего ты взял, что вообще чего-то стоишь?

Не утруждаясь ответом, Иван покинул кухню и перебрался в гостиную. Через секунду туда же, разъяренной фурией влетела Тамара.

— И сколько времени ты уже ищешь новое место?

— Месяц.

— Идиот, вернись к Туманцеву, попроси, он тебя примет обратно, — в голосе супруги была паника.

— Почему собственно тебя так волнует моя работа? — мирно полюбопытствовал Ильин.

— Потому, что я не хочу тебя снова кормить! — взвизгнула Тома.

— Разве я тебя прошу об этом?

— Зачем просить, если можно просто сесть на шею жене и дочке и, как последняя сволочь, бездельничать.

Иван поморщился.

— Ты повторяешься. И вообще, не зачем беспокоиться, у меня есть деньги… — захотелось даже сказать, сколько именно, — к тому же я пишу для разных изданий и зарабатываю не меньше прежнего.

Сдержанный тон мужа доконал Тому. Она взорвалась, стала кричать, перебирать старые грехи. Едва буря закончилась, Иван спросил:

— На какое число у тебя билет?

Супруга поперхнулась от возмущения и обиды. Впервые, с тех пор как она перебралась в Харьков, ее фактически выгоняли из родного дома.

— Как ты смеешь?!

Ильин перевел взгляд в окно, красное от злости лицо жены не доставляло ему удовольствия. Впрочем, и особого раздражения Иван не испытывал. Он пережил десятки, сотни, может даже тысячи скандалов. Одним больше, одним меньше — какая разница.

Уезжала Тамара раздосадованная и встревоженная.

— Ты изменился, — сказала на перроне.

В ответ Иван лишь приподнял брови, естественно. В тот момент он ощущал себя сильным, как никогда. Вчера вечером решился вопрос с новой работой. С завтрашнего дня он — главный редактор, впереди — карьера, прекрасное будущее, и вообще — все хорошо.

— Ты сильно изменился, — подтвердила диагноз супруга. — У тебя, наверное, появилась женщина.

В конце фразы призраком мелькнула то ли точка, то ли вопросительный знак.

Иван решил не уточнять. Тамаре не следовало знать про Милу.

— Тебе пора, … — последние слова утонули в скороговорке вокзального диктора. Тщательно артикулируя, он призвал провожающих в срочном порядке покинуть вагоны, а отъезжающих приготовиться. До отбытия поезда осталось три минуты. Ильин прикоснулся губами к холодной щеке жены и, не дожидаясь ответного поцелуя, пошел по перрону. Через десяток шагов он обернулся. Тамара не успела вовремя отреагировать и, целое мгновение, ее лицо оставалось злым и несчастным. Видимо супруга соображала, что ей может принести вновь обретенная самостоятельность Ильина.

Иван приподнял руку в прощальном жесте, но раздумал, не помахал и неловко засунул ладонь в карман куртки. Впрочем, Тома это уже не увидела. Пропуская толстого типа с двумя огромными чемоданами, Ильин посторонился и выпал из поля зрения супруги. Стоящая рядом проводница закричала: «Посадка закончена». «Хорошо», — подумал Иван. «Позвольте, пройти», — попросил-приказал чужой баритон за спиной. Толпа на перроне в суетливом броуновском движении делилась на пассажиров и провожающих. Первые, Тома в том числе, торопливо поднимались в вагоны, вторые нетерпеливо ожидали, когда можно будет с чувством выполненного долга уйти.

О жене Ильин забыл еще до того, как вернулся с вокзала домой. По дороге домой он думал про новый журнал, новую должность, новую жизнь. Про новую прекрасную жизнь, уточнил Иван, засыпая.

Глава 3. Голубая мечта и синяя тоска

Наблюдая за незнакомкой из окна общего с Туманцевым кабинета, Иван видел красивую женщину, очарование которой наполняло пространство нежным радостным светом. Переписываясь с Ириной Ирининой по Инету, он обнаружил умного и интересного человека, готового к сопереживанию и дружескому участию. А вот начальника отдела рекламы Ирину Лужину Ильин не понимал, не принимал и даже, честно говоря, побаивался.

Определение инициативная и сильная, которые в своем презентационном спиче привел Рязанов, отражали способности Ирины Лужиной далеко не полной мерой. Ближе к правде были слова: ураган и стихийное бедствие. Существовать рядом, тем паче сотрудничать с этим сгустком часто недоброй энергии было крайне сложно.