Глупцы и Герои. Дилогия в одном томе

Его голос врывался в самые изощренные и закрытые сознания и сквозь пробитые музыкой бреши проникал в тело, цеплял за тончайшие нити души, закреплялся на всех уровнях нервной системы. От этого можно было сойти с ума. Организм не знал, как справиться с нахлынувшими эмоциями. Кричать, плакать, смеяться — хотелось все и сразу. Но осознание этого пришло лишь, когда голос маэстро смолк, музыка остановилась и исполнители снова, как и в начале, замерли на месте. Только после этого зрители смогли прийти в себя и осознать величие увиденного и изысканность услышанного.

Аплодисменты раздались не сразу. Гости по очереди приходили в себя и начинали аплодировать. Постепенно волна оваций нарастала, пока не превратилась в бурлящий океан восхищения.

Лю-Пен взял свою Пусю за руку и повел в зал. Харанхор исчез за их спинами сразу, как только они его покинули, но никто этого и не заметил. Все внимание оказалось привлечено к великому музыканту и его портеже-муан. Повсюду слышались комплименты о гениальности первого и грациозности второй. Старшая знала, им не льстят, она сама была потрясена выступлением и прекрасно знала об уникальности танца, поставленного для нее лучшими хореографами. То, чему их учили подручные Длинного, не шло ни в какое сравнение с учениями великих мастеров. Иногда, во время своего обучения, передаваемые ей знания и умения настолько увлекали ее, что заставляли на время забыть об истинной цели пребывания здесь.

Крики оваций не прекращались даже когда появилась новая сцена с распорядителем на ней. Он безуспешно пытался привлечь внимание и получилось у него это только с пятой или шестой попытки.

— Мы все выражаем огромную признательность нашему почетному гостю, великому Малити-Лю-Пену и предвкушаем его следующие концерты на этом конгрессе.

Аплодисменты и овации возобновились с новой силой.

— А сейчас, — с трудом смог продолжить распорядитель спустя какое-то время. — Да начнется битва сильнейших!!!

По всему залу поочередно начали появляться сцены с гладиаторами. В воздухе рядом с бойцами формировались голографические изображения, на которых показывались лучшие моменты их боев и закадровый голос рассказывал легенду представляемого гладиатора.

Первым публике представили высоченного и огромного туруса. Его зеленая шершавая кожа была вся в трещинах и царапинах. Единственный глаз, расположенный прямо по центру головы под массивным, тупым, бежевым рогом, озирался по сторонам, разглядывая толпу зрителей. Двумя своими мускулистыми руками он сжимал здоровенную металлическую дубину с торчащими в разные стороны шипами.

На появившихся следом гладиаторов Старшая обращала внимание только бегло. Лю-Пен взял ее за руку и увлек за собой.

— Ну что же, Пуся, публика в восторге, я тоже. Ты идеально исполнила свою роль. Были только совсем-совсем маленькие помарки, но мы их все отработаем перед следующим выступлением. Ты будешь звездой конгресса. Самой яркой, самой обсуждаемой. А сейчас поехали отсюда — у нас куча, просто огромная куча дел… — Лю-Пен оборвал свою речь на полуслове, потому что его Пуся замерла на месте и уставилась куда-то вдаль.

— Что-такое? Что с тобой? — спросил он и проследил за ее взглядом. Там, на только что появившейся сцене стоял человек — гладиатор-человек. — Ого, — задумчиво удивился Лю-Пен, — первый раз вижу такую реакцию у прислужника на представителя своей расы.

Старшая быстро поняла, что от изумления чуть не провалила свое прикрытие, поэтому тут же потупила взор. Но Лю-Пен, похоже, списал все на ее необычность.

— Ты хочешь остаться? — спросил он. — Хочешь посмотреть схватку?

Старшая хотела, очень хотела, ведь она почти никогда не видела человека с осмысленным взглядом. Гладиатор не был прислужником — это она поняла сразу. Он был живым представителем ее расы, таким же, как и Винченцо, таким же, как и были их родители. Она не решалась вызвать еще большее подозрения и стояла молча, но все ее нутро просило хозяина остаться, и он это понял.

— Хорошо, мы остаемся, — принял решение он. — Я хоть и не любитель таких зрелищ, но, наверное, будет полезно посмотреть на твоего не обезличенного собрата.

Они подошли к свободному дивану и уселись на него, продолжая наблюдать подготовку к схватке.

Зрителям представили двенадцать бойцов. Это были два огромных туруса, шестеро скаэтов, разрисованных в разные цвета, три херса, жутко напоминающих обезьян на паукообразных шести ногах и один человек. Князи Игорь — кажется, так его звали.

Сцены, покрутившись по залу, начали сближаться друг с другом и в итоге соединились в один большой ринг. Вокруг него тут же возникли прозрачные стены и потолок — ринг превратился в большой куб. Несколько бойцов переместились и, прыгнув на стены, остались стоять на них. Старшая поняла — это гравитационный куб с изменчивой гравитацией, но в отличие от харанхора, в нем гравитация менялась не по воле присутствующих внутри, а по четкому указанию снаружи. Бой будет в условиях постоянно меняющейся обстановки, и, похоже, в нем будут участвовать сразу все бойцы одновременно.