Глупцы и Герои. Дилогия в одном томе

Старшая тоже шла с открытой головой, она тоже верила, что в относительной безопасности до того момента, как выйдет на Площадь мира. Что произойдет после, она старалась не думать. Причем, вокруг было все так красиво и интересно, что это помогало отвлечься.

Тут отсутствовало искажение пространства и гравитации — все сделали по старинке и оформили в классическом стиле. Огромные залы с колоннами и постаментами, повсюду стояли символы рас — постоянных участников перемирия: горящее оранжевое солнце, как символ Конклава, огромный рубиновый шлем Императора, как символ Империи. Повсюду стояли монументальные твари снергов и войны Империи в полном боевом облачении. То тут, то там мелькали другие символы могущества и власти. Одним из них оказался Князь Игорь. Он стоял на, специально выделенном для него, постаменте, закованный в какую-то странную броню, держа в руках свое излюбленное оружие.

Почти все гости были в бронекостюмах, к тому же у всех снергов и даже у некоторых вульфондов с собой были подручные твари, они восседали или крутились вокруг своих хозяев, выражая преданность и готовность в любую секунду ринуться в бой.

Здесь оказалось гораздо больше народу, чем на вчерашнем вечере. Они встретили знакомого снерга. Старшей, возможно и показалось, но она почувствовала, как тот усмехнулся и ободряюще кивнул, увидев музыканта в подаренной им броне.

Здесь впервые она увидела других высших снергов. Двоих даже в теле человека. Их легко можно было определить по белым плащам с горящим солнцем и трущимся вокруг низшим снергам или особо-изысканными тварям.

Видела также представителей других рас — они тоже полностью заковали себя в, разного рода, броню. Но самое большое разнообразие амуниции она увидела, как ни странно, даже не у паралаксов, а у вульфондов, особенно у верховных. Ни один из них не имел похожую на другого броню — общим у них оставался только цвет и белый ирокез. Остальное отличалось — причем иногда разительно.

Больше всего ей запомнилась броня одного верховного — она с первого взгляда вроде и не отличалась от обычной десантной экипировки, но выглядела настолько монолитной, что невозможно было определить, где заканчивается один элемент и начинается другой. А еще, верховный в этой броне не открыл забрала на своем шлеме. Это не запрещалось, но выглядело немного нелепо. Все на него косились с недопониманием, но попросить ослабить свою настороженность кого-нибудь на церемонии регистрации, считалось неприличным, поэтому все просто проходили мимо.

К тому времени, как они добрались до площади, там уже разместилось довольно много народу. Саму площадь окружало кольцо зданий с большими балконами, превращая тем самым ее в огромную сцену. Они специально пришли пораньше, чтобы занять место как можно ближе. Старшая не хотела перемещаться на сцену с одного из балконов — это могли неправильно воспринято.

Она стояла и ждала начала церемонии, разглядывая толпу вокруг, надеясь и пытаясь найти хоть намек на присутствующих здесь сестер. Она знала — выйти самой и назвать свое имя у нее не получится, поэтому из последних сил надеялась на появление остальных. И ее надеждам суждено было сбыться, но совсем не так, как ей того хотелось.

— О, величайший Лю-Пен, — услышала она обращение к ним. — Мы так за вас переживали. Разные слухи ходили о вашем исчезновении. Мы с ног сбились, чтобы вас найти.

Обернувшись, Старшая увидела ужасную картину — верховный Сурьер-пер-Дрегон стоял рядом с ними и, ухмыляясь, держал в своей руке поводок, на обратном конце которого размещалось восемь ошейников. Семь из них оказались заняты сестрами со скованными за спиной руками. Один висел свободным. «Этот для меня», — грустно подумала Старшая.

Все сестры остались в полном боевом облачении. В одетых на себя каэллах они очень походили на Старшую.

Лю-Пен, так же, как и его подопечная, удивленно уставился на развернувшуюся перед ним картину.

— Смотрите, арт, — радостно потряс верховный поводком. — А у меня семеро, таких как у вас. Ну, правда же, они прелестны! В этот раз я богат на катор-к-каров. У меня еще один есть, — он сделал шаг в сторону, и за его спиной Старшая увидела Винченцо. На нем не было ни ошейника, ни каких других оков. Он шел сам по себе.

— Этот вот бежал с одной из самых охраняемых тюрем шесть раз, — представил верховный Винченцо. — Но осознал свои ошибки и теперь сотрудничает с нами. Он, кстати, оказал неоценимую помощь в поимке вот этих вот… — верховный снова потряс поводком.

— Хватит болтать, — огрызнулся Лю-Пен. — Вы мешаете смотреть мне церемонию.

Такое обращение отрезвило верховного. Его выражение лица резко сменилось с радостно-наигранного на гневно-раздраженное. Но отвечать он не стал. Лишь, так же, как и музыкант встал и начал спокойно наблюдать за церемонией…

* * *

Первыми появились снерги. Три творца поочередно вышли на площадь, создали образы со своими именами и произнесли церемониальную фразу, обозначив желание своей расы участвовать в перемирии. Закончив, они покинули площадь, вернувшись в толпу зрителей.