Глупышка

Я устало выдохнула и прислонилась к груди любимого.

– Скорее бы домой, – в сердцах шепнула. – Дурдом какой-то.

– А мне нравится, – беззаботно улыбнулся Дима и поцеловал меня.

Он стал это делать очень часто и в самые неожиданные моменты, и места выбирал людные, словно правила приличия для него не существовали. Вздорный подросток, а не солидный генеральный директор рекламного агентства.

В кафе мы заметили Рому в обществе его мамы. Дима сразу направился к ним, увлекая за собой и меня. Я, если честно, не хотела сталкиваться с этой женщиной, ведь она меня видела в таком непотребном виде в кабинете Босса. Но выбирать не приходилось, поэтому я скромно опустила глаза и безропотно села рядом с Дмитрием.

– Надежда Михайловна, замечу, что вам не шестнадцать лет, чтобы вести себя столь взбалмошно. Вы солидная женщина, мать, вам скоро шестьдесят.

– Дима! – строго выкрикнула мама Романа Аристарховича, грозно стуча по столу кулаком. – Как ты смеешь напоминать мне о возрасте?!

– Значит, вам еще рано страдать старческими болезнями, чтобы устраивать такие отвратительные сцены. Мой кабинет не ваш будуар, чтобы настолько беспардонно в него врываться, не слушая секретаря, которая ответственно выполняет свою работу!

Я вся подобралась оттого, как строго отчитывал Дима Надежду Михайловну.

– Мальчишка, да как ты смеешь! – в ответ вскричала она, но тихий голос Романа Аристарховича ее остановил:

– Мам, не устраивай сцен. Дима прав. Я же тебе говорил не приводить к нему Татьяну. Зачем ты это сделала? Ведь знала, что она его бросила.

– Бросила! – передразнила мать сына. – Она мне все рассказала, как страдала рядом с этим бесчувственным снобом. Она никак не могла расшевелить его, ей хотелось эмоций.

Я удивленно подняла взгляд на Надежду Михайловну и неприлично открыла рот. Кто бесчувственный? Большой Босс? Да он самый страстный мужчина, которого можно себе представить! Да, хмурится порой и немногословен, но ведь это не повод называть его снобом!

Дима, глядя на меня, рассмеялся и отвернулся, чтобы скрыть веселье.

– Что ты смеешься? – оскорбилась Надежда Михайловна. – Девочка так настрадалась вдали от тебя, а ты смеешься.

– Мам, – снова включился в беседу Роман, – не повторяй за другими глупости. У Людочки сейчас шок случится. Уж она-то точно знает, какой Дима на самом деле.

Я кивнула, подтверждая слова Милого Босса.

– Дмитрий не такой. Он хороший и очень эмоциональный, честно.

– Вот, – показал на меня рукой Роман Аристархович.

Дима погладил меня по волосам, а сам слишком близко придвинулся к женщине и с гордостью ей шепнул, интимно склонившись к ушку:

– Да, я такой.

– Тьфу на вас, – в сердцах высказалась Надежда Михайловна и отвернулась, сложив руки на груди. Правда, долго она не выдержала и всплеснула руками, разразившись очередной отповедью: – Я беспокоюсь о них, пытаюсь устроить им счастливую семейную жизнь, а они смеются надо мной.

– Надежда Михайловна, мы взрослые люди и с этой задачей сами справимся. Да и к тому же я скоро женюсь. Мне-то уж точно никого сватать не надо, особенно ту, что предала и улетела к другому.

– Да она хотела, чтобы ты остановил ее, догнал! – опять стала заступаться за Татьяну Надежда Михайловна, но, заметив скептические усмешки мужчин, притихла, а я впервые увидела Романа Аристарховича таким хмурым и злым. – А когда случайно столкнулась с тобой в Италии, она решила, что это знак свыше, шанс вернуть отношения.

Я не могла поверить, что эта прожженная жизнью женщина приняла за чистую монету такую ерунду. Да такая наивность присуща только героиням мыльных опер!

– Мам, я же говорил тебе, что Дима будет против участия Татьяны на нашем показе.

Роман говорил с матерью как с неразумным ребенком. Но в его голосе сквозила нескрываемая забота и любовь к Надежде Михайловне.

– Говорил, и что? Она готова работать бесплатно. Я согласилась. Знаешь же, сколько денег уходит на оплату моделям, – тут же стала оправдываться женщина, показывая свою мелочность. – И я поверила ей, в ее любовь к Диме. Я беспокоюсь за него, хоть ему это, кажется, и в тягость. Но все ты виноват, сыночек, все ты.

Указующий перст был нацелен на Романа Аристарховича, и тот не понял, в чем его обвиняли.

– А я-то тут при чем? – взвился он и обернулся к Диме в поисках ответа.

Изнывая от любопытства, я терялась в догадках наравне с Милым Боссом. Было так интересно, словно я смотрела любовный сериал.

– А кто отдал все бразды правления нашими активами Димочке? Кто отказывается принять на себя ответственность за семейный бизнес? Ты, Ромочка! А теперь я должна беспокоиться, чтобы рядом с Димочкой не появилась какая-нибудь профурсетка, которая разорит и его, и нас.

Я возмущенно фыркнула, пораженно глядя на женщину. Ну и словечки она подбирает. Значит, та, что растоптала сердце и чувства Димы, бедная и несчастная девочка, а я профурсетка? Кем меня еще назовут сегодня? И почему все видят во мне лишь расчетливую охотницу за приданым? По себе судят?

– Мама, как ты можешь! Людочка добрая и милая девочка, не чета Татьяне.