Глупышка

– Мама немного подогнула подол, чтобы его не испачкать. Я их сниму, когда приедем.

– Оригинально, – пробормотал Негласный, захлопывая дверцу и уже ничему не удивляясь. Он обошел машину, сел на заднее сиденье и приказал водителю поспешить.

Глава 8

Первый поцелуй

В салоне красоты, куда меня привез Большой Босс, нас встречали так радушно, словно мы с экстравагантным невысокого роста блондином средних лет закадычные друзья. Звали его Антонио, и он, услышав просьбу Дмитрия Анатольевича закончить образ, приказал снять с меня манто. Причем не мне приказал, а Большому Боссу. Тот спокойно отреагировал, помог мне раздеться, а помощник визажиста и парикмахера повесил мое манто и сумочку в шкаф на плечики.

– Забавно, – протяжно выдал Антонио, склонив голову набок и разглядывая мои ботинки.

– У меня туфли будут, – поспешила заверить я мужчин, понимая, чего он там увидел такого забавного. – Они у меня в сумке.

Я бросила стыдливый взгляд на невозмутимого Большого Босса, который лишь подтолкнул меня, как обычно мягко, в спину к креслу.

– У вас час. Я заеду ровно в пять. Она должна быть готова.

После этих слов начальник оставил меня наедине с Антонио и его помощником. Оба смотрели на меня в зеркало очень внимательно. Я же сидела в кресле и чувствовала себя неуютно.

– Не фактурная внешность, – поцокал языком Антонио, и я опустила взгляд. Да уж, услышать от профессионала, что ты не красавица, было неприятно. Я думала, мастера своего дела более тактичны. Заметив, что я расстроилась, Антонио пальчиком приподнял мой подборок, заставляя смотреть в отражение большого зеркала, и заверил: – Но я сделаю из тебя конфетку.

Я лишь вздохнула, полностью доверяясь профессионалам, как гласило множество грамот и сертификатов на стене салона. Антонио где только не побывал, в каких только конкурсах не участвовал. Да и я была уверена, что Дмитрий Анатольевич шарлатану не доверится.

Стоило отдать должное визажисту: руки у него были мягкие, ласковые. Я расслабилась, когда он мне массажными круговыми движениями помыл голову, затем подстриг кончики, придавая форму прическе. Он расхваливал мой натуральный черный цвет волос с благородным каштановым отливом и строго наказывал не краситься.

Я улыбнулась, вспомнив, как на первом курсе захотела стать блондинкой. Эксперимент провалился, и я на целый год стала рыжей, поэтому мы с Юлей решили завязать с покраской. Когда волосы более-менее отросли, сделала что-то вроде каре и теперь отращивала.

Затем была завивка, локоны красивой волной рассыпались по моим плечам, а в заключение Антонио убрал с висков несколько прядей и заколол их на затылке, закрыв при этом уши. Я рассматривала, как красиво такая прическа подчеркивала длинные золотые сережки с тремя круглыми рубинами, свисающие прямо из-под волос. Повертела головой, восхищаясь замысловатым пучком на затылке в виде розы. Украшали сей шедевр шпильки с красными стразами.

– Спасибо! – от восторга я чуть не потеряла голос. Я могла лишь шептать, хотя хотелось визжать. Юлька бы не смогла так изящно оформить пучок, просто завила бы мне локоны и уложила их красиво.

– А сейчас закрывай глазки и будем делать макияж.

Антонио отвернул меня от зеркала, и я послушно закрыла глаза. Кисточка щекотала веки и губы, но я сносила все пытки ради красоты. Когда я, утомленная ожиданием, наконец-то открыла глаза и взглянула на отражение, то не узнала себя. Цвет лица стал ровным и светлее на тон. Легкий макияж, неброский и естественный, подчеркнул глаза, сделав их выразительными, а алые губы окончательно покорили мое сердце.

Я выдохнула, еле сдерживая слезы. Даже замахала руками, чтобы осушить их.

– Спасибо, вы волшебник, – шепнула я мастеру и вскочила с кресла, чтобы повиснуть у него на шее. Я никогда не представляла себя такой – взрослой, утонченной. За моей спиной было еще одно зеркало, и я не могла налюбоваться на себя, обнимающуюся с Антонио.

– О, моя конфетка, хватит, хватит. А то твоя любовь ко мне приревнует, – добродушно посмеивался визажист, ласково гладя меня по спине.

Я удивленно отстранилась и переспросила:

– Кто?

Антонио стрельнул глазами в сторону выхода, я проследила за его взглядом и заметила притаившегося в тени проема Дмитрия Анатольевича. Он стоял, привалившись плечом к косяку, и с улыбкой на губах любовался мной.

– Ой, – вырвалось у меня, и краска смущения обожгла щеки. Как объяснить Антонио, что Большой Босс вовсе не моя любовь, а начальник? Да и стоит ли что-то говорить. Отбросив робость, я решила не забивать голову ненужными надеждами.

Я подбежала к нему, повертелась, приподняла бровь и улыбнулась.

– Ну как?

– Восхитительно, – сделал мне комплимент Большой Босс и поправил локоны так, чтобы один лежал на плече. Погладил по подбородку большим пальцем, внимательно осматривая мои губы.