Глупышка (СИ)

В его кабинет монашка тоже вошла первой, осмотрела поблескивающие угрожающей чистотой инструменты палача, разложенные на полках, и едко усмехнулась, пыль стирать нужно почаще. Хотя вряд ли приведенным сюда подозреваемым до изучения слоя пыли на пыточных приспособлениях.

— Можно входить, — тихо шепнула девушка герцогу и встала рядом с его креслом, едва он уселся.

— Что там было? — Знаком оставив телохранителей за дверью и изучающе рассмотрев незнакомку, решился спросить дознаватель.

— Морозный взрыв, — сухо ответил герцог, успевший полностью взять себя в руки и просчитать все выгоды происшествия.

А их, как выяснилось после спокойного осознания советником случившегося, не так уж и мало. Кроме того, что он не пострадал, еще и имеет теперь в запасе два-три дня. Хотя покушения и случаются все чаще, однако лазутчиков явно мало, или он вообще один, и потому ему потребуется время, чтоб придумать и устроить новую ловушку. И он, Олтерн, очень постарается такой возможности преступнику не давать.

— Похоже, он скупил все, что нашел, — тихо выдохнул Наерс, все больше убеждаясь, что незнакомка почему-то входит в число доверенных лиц, хотя его людям не приходилось собирать о ней сведений, — вам показать допрос вашей… фрейлины?

— Давай, — протянул Олтерн руку, и замер, обнаружив, что поверх нее к листкам тянется ручка тихони, все так же спрятанная в перчатку.

— Эсталис? — недовольно протянул советник, но девушка словно не слышала.

Решительно забрала бумаги, отвела от себя подальше и поводила над ними рукой. После чего бегло просмотрела и бросила на стол.

— Она просто интриганка. Но мстить будет.

— Не будет, — прищурился герцог, и сам давно замечавший мелочную злобу и мстительность фаворитки, — Наерс, объявите Юсилене о помиловании, и пусть несколько лет поживет в своем поместье. Воздух провинции так целебен.

— Будет сделано, — коротко ответил Наерс, начинавший подозревать, что присутствует то ли при появлении новой фаворитки, то ли при начале изощренной интриги господина, о которой тот, разумеется, не намерен ставить в известность своих слуг и охранников, даже самого высшего ранга.

— Тогда я успею посмотреть еще пару дел, — глянул в зарешеченное окно Олтерн, — что там с поиском сбежавших наказанных с восточной границы?

— Вот, — дознаватель щёлкнул ключиком кованой шкатулки и протянул господину толстую пачку отчетов.

Однако тихоня снова забрала их, так быстро пролистала, что ни у кого не возникло подозрения, что можно хоть что-то прочесть за эти мгновенья, положила документы перед герцогом и скользнула в сторонку, к окну, откуда отлично видела весь кабинет и входную дверь. У нее возникло несколько важных подозрений и предположений, и девушка желала спокойно все обдумать.

Как выяснялось, опасность Эфройскому грозила нешуточная, и хотя с первого раза можно было подумать, что тут действует одиночка, тихоня никак не могла поверить в существование такого неуловимого мстителя. Уж слишком много он должен был бы уметь и знать. Быть знакомым с видами и приемами магии, хотя бы на уровне знахарки или стряпчего, знать каждый уголок замка как его зодчий и помнить расписание герцогских занятий, смен патрулей, прохода слуг и приема гостей как самый вышколенный секретарь.

Святая тишина! — едва не охнула тихоня вслух, вот оно! И как она сразу не поняла, что это и есть самая главная опасность!

Теперь Эсте оставалось только припомнить все заученные правила и свести их в стройный план, посвящать в который она собиралась только одного человека, самого герцога. Все остальные, не исключая секретаря и телохранителей, будут проходить небольшие проверки, прежде чем получат информацию. Каждый — свой собственный кусочек.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — покосившись на неподвижно застывшую монашку, объявил герцог, он чувствовал себя уставшим и желал полежать полчасика в теплой воде с отварами и настоями трав, которую к этому часу уже готовят в его мыльне.

В лохани удобной формы, специально для этого выдолбленной из цельного дуба.

— Что там за дверь? — едва выйдя из кабинета, коротко осведомилась Эста.

— Вниз, к камерам, и выходу на улицу, — с недоумением ответил Наерс, покосившись на молчавшего господина.

— Бен, — скомандовала девушка, и герцог изумленно приподнял бровь, оказывается, она знает имя телохранителя, а он не помнит, когда это их знакомил, — иди и охраняй дверь, в которую мы вошли. Ровно полчаса никто не должен ни входить, ни выходить. И запомни — никто — это значит никто. Ни слуга, ни лакей, ни принц, ни мышь в короне.

— Понял, — кивнул телохранитель и метнулся к двери.

— Вы на полчаса остаетесь в своем кабинете, — кротко пояснила монашка дознавателю, — потом можете идти, куда желаете. А вы следуете за мной.

Последнее относилось к герцогу и второму телохранителю, и насторожившиеся мужчины, бегло переглянувшись, опасливо пошли следом за нею.