Глушь

— Это не стоит их времени и денег. Они должны заходить слишком далеко, а их лодки чересчур большие. Воды Аган-Пойнта слишком мелкие для больших кораблей. Поэтому они все уходят на юг, оставляя нас в покое. Поселенцы используют плоскодонки и всегда приносят одинаковое количество крабов в день, не больше и не меньше. В заливе уже почти не осталось крабов, только в Аган-Пойнте. Поселенцы придерживаются своего ежедневного лимита и никогда не нарушают его; таким образом всегда будет много крабов. Мы продаем мясо только лучшим ресторанам и рынкам в округе, вот и все. Крабы Аган-Пойнта намного лучше, чем любые другие, поэтому наши покупатели и платят больше.

— Что делает их лучше? — спросила Патриция. Она сидела на краю пирса, погрузив ноги в прохладную воду.

— Мясо слаще, потому что соленость воды идеальна и вода чище. Все просто. — Эрни повесил планшет на место, довольный количеством ловушек. — И еще одна причина, по которой компания получает более высокую маржу, — низкие накладные расходы. — Он указал на другой пирс, где несколько мужчин сидели за столами рядом с большими охладителями. — Обычно крабов ловят на куриные шейки, но следует знать, что Поселенцы ничего не тратят впустую.

Патриция не поняла его. Она вытянулась и, прищурившись, посмотрела в сторону мужчин. Пирс огласила серия щелкающих звуков.

— Что они делают?

— Как я сказал, — продолжал Эрни, прислонившись к сложенным одна на другую ловушкам, — Поселенцы живут за счет земли. Они не потратят ни копейки на еду, если им это не нужно.

Грудь Патриции колыхнулась, когда она решительнее потянулась вверх, чтобы посмотреть, что делают мужчины за столами.

— Я все еще не...

— Поселенцы не только крабов ловят. Кроликов, опоссумов, ондатр, белок. Когда они закончат свежевать то, что поймали, все лишнее — обрывки шкур, кишки, хвосты и ноги — пойдет на приманки для крабов.

Патриция вздрогнула, когда поняла, что делают мужчины: измельчают остатки животных мясными ножами и складывают порции в пластиковые банки с отверстиями. Каждую банку помещают в кулер.

— Эти банки, — объяснял Эрни, — завтра поместят в ловушки. Лучшей приманки для крабов придумать нельзя. И совершенно бесплатно.

Это звучало очень практично, но ужасно.

— Ладно еще кроликов и белок — мы ели их, когда я была маленькой, — заметила Патриция. — Но ты сказал, что Поселенцы едят даже ондатр и опоссумов?

— Да, конечно. Я тоже. Ондатру трудно приправлять, но она похожа на ветчину, а у опоссумов единственное, что я ем, — это вырезка со спины. На вкус лучше свиной, если правильно мариновать, но Поселенцы знают, как это делать. — Он посмотрел на нее сверху вниз и похлопал по плечу. — Ты сможешь попробовать в эти выходные. У Поселенцев праздничный пикник. Тебе покажется, что ты попала на окружную ярмарку, и они будут угощать гостей всем, чем только можно. Поверь, эти люди умеют готовить.

Прохладная вода расслабила ее. Она посмотрела на Эрни, нахмурившись.

— Эрни, я не против съесть маленькую белку или кролика, крабы тоже хороши, но опоссум и ондатра? Это все равно что есть животных, убитых неосторожными водителями на дороге.

— Ты попробуешь, и потом тебя за уши от опоссума не оттащишь, — заверил он. — Я же помню, как ты любишь приключения.

— Не настолько, — заявила она. В то же мгновение ей пришло в голову, что Эрни занял выгодную позицию. Она сидит, а он стоит почти над ней, а значит, может спокойно заглянуть в вырез свободной кофточки цвета слоновой кости и даже разглядеть соски. Бюстгальтер она не надела, но этот факт совсем ее не трогал — до этого момента. Но когда она взглянула на Эрни, он смотрел на воду, а не на нее.

«Да о чем я думаю? — спросила она себя. — Словно хочу, чтобы он пялился на меня, а когда не получаю, чего хочу, расстраиваюсь. Как последняя шлюха».

Чтобы хоть как-то отвлечься, она вернулась к разговору.

— Ты сказал, что у них праздничный пикник?

— Да. Каждый месяц — в первую четверть луны. У них свои странности.

Поселенцы, как известно, суеверны, но...

«В первую четверть луны?» — задумалась она.

— Так что они празднуют?

— Славят жизнь, я думаю. По-своему. Природу, урожай крабов, еду, которую дает им лес. Смахивает на наш День благодарения.

Патриция так и думала. У всех сообществ, даже сегодня, сохраняются ритуалы благодарности земле за обилие ее даров.

— А что у них за религия? — спросила она. — Я так и не поняла.

— Я спросил Эверда однажды, и он сказал, что они поклоняются природе и любви, или как-то так. Опять же, они носят кресты, но со всякими безделушками и камнями. Христианство, смешанное с каким-нибудь культом.

Как интересно. Похоже на кубинскую сантерию и карибскую обиа, которые объединили старую африканскую народную магию с элементами римского католицизма и протестантизма. Даже гаитянский культ вуду заимствовал святых покровителей и идолов из христианства. И теперь, когда Эрни упомянул об этом, она оглянулась на мужчин, которые рубили приманку для крабов, и заметила, что один из них носит на шее крестик, сделанный из маленьких костей животных.

— Смотри, прямо там, — сказал Эрни и указал на залив.