Глушь

— Хм. Только не забывай, до чего любопытство довело кошку. Мне не нравится, что мой лучший адвокат бегает у черта на куличках и расследует обезглавливание.

— Самое странное, что с момента моего прибытия убили еще нескольких людей.

— Что?!

— Наркотики. Нетипично для этого места.

Тон ее босса резко изменился. Всякое легкомыслие улетучилось.

— Почему бы тебе просто не вернуться домой? Не говори мне, что другим людям тоже отрезали головы.

— Нет, но убийства не менее жестокие. Я просто хочу кое-что проверить, привести сестру в порядок. Потом сразу же вернусь в Вашингтон.

— Да уж, тебе лучше вернуться, потому что — позволь мне сказать тебе кое-что, — если ты потеряешь голову... я буду в бешенстве.

Смех чуть-чуть разрядил обстановку.

— Спасибо за помощь, Тим. Я скоро вернусь. С головой, надежно сидящей на шее!

9

Часть первая

Шериф Саттер разглядывал ноги Пэм, делая вид, что пишет ежедневный отчет. Ему очень хотелось отвлечься от того бросающегося в глаза факта, что люди в его городе внезапно начали умирать направо и налево. Ножки Пэм в достаточной мере отрывали от реальности.

Пэм, местная красотка, которую Саттер нанял в качестве секретарши и радиодиспетчера отдела, отлично справлялась с работой, а то обстоятельство, что ее тело способно было вызвать беспорядки и в монастыре, увеличивало ее ценность как сотрудника. Одно ее присутствие создавало благоприятную рабочую среду, а это, без сомнений, очень важно для трудолюбивых, постоянно напряженных полицейских.

Трей сидел за столом напротив, притворяясь, что перебирает кипу бумаг из окружного отделения. Казалось, он тоже размышлял о ножках Пэм. Длинные и стройные, подтянутые, но не мускулистые — эталонные ноги, по мнению мужчин. В остальном она так же безупречна: высокая грудь и упругая попка, за которую не стыдно отдать жизнь, короткие каштановые волосы, милое ангельское личико со светло-карими глазами. Идеальный образ женщины в фантазиях любого мужчины-сексиста.

Саттер варился в собственных мыслях, как вдруг Пэм положила ногу на ногу — мигнул крошечный треугольник ткани.

«Боженьки, на ней стринги, — у Саттера перехватило дыхание. —Только этого мне не хватало».

Затем Пэм встала, чтобы отнести что-то в архив. Взгляд шерифа упал на попку в узкой джинсовой мини-юбке, спустился по ногам. Упругая загорелая кожа почти мерцала, обтянутая чулками в сеточку. Высокие каблуки зацокали по полу, и Пэм исчезла за дверью.

— Иисусе, шеф, — Трей покачал головой. — Ничего себе ножки, а? Я бы нырнул в ее пирожок на пару-тройку часов.

Саттер выпалил с упреком:

— Трей, ты хоть когда-нибудь вынимаешь голову из ведра с дерьмом? Она же наша сотрудница!

Трей, ухмыльнувшись, хлопнул себя по коленям.

— Шеф, ты последние двадцать минут чуть ли не слюни пускал, уставившись на эту куколку.

— Неправда, — настаивал шериф, — и лучше заткнись. Нам стоит подумать о том, что делать с варщиками в Сквоттервиле.

— А что мы можем сделать? Этим занимается наркоотдел штата.

— Да, но это наш город, Трей. Так что, может быть, тут есть и наша вина.

— Это еще почему?

— Все эти годы мы считали само собой разумеющимся, что преступлений в Сквоттервиле нет. Возможно, если бы мы там чаще появлялись, и не случилось бы последних событий.

— Чушь собачья. Люди становятся подонками, потому что приходит их время. Нам что, следить за каждой лачугой на мысе?

— Я не об этом. Мы могли бы...

Пэм вернулась к своему столу, и вид ее ног оборвал шерифа на полуслове.

«О Боже, эти ноги убивают меня», — подумал Саттер.

Когда она садилась, карие глаза украдкой стрельнули в его сторону. Затем Пэм улыбнулась и вернулась к работе.

«Иисусе, спаси меня», — мысленно застонал шериф.

Зазвенел дверной колокольчик, и оба полицейских оторвали глаза от своих столов.

Вошел Рики Коудилл. Выглядел он как обычно: неряшливый, толстый, не особо чистый. Разве что привычное высокомерие куда-то делось с уродливого лица.

Он выглядел напуганным.

Странным также было — и Саттер это заметил — выражение лица сержанта Трея, стоило тому увидеть внезапного посетителя. На его лице промелькнуло что-то вроде страха, но Трей быстро спрятал его под авторитетной полицейской миной.

«Что случилось?» — задумался Саттер. Может быть, у него воображение разыгралось?

— Посмотрите-ка, кого нелегкая принесла, — сказал Трей и встал из-за стола.

Саттер слишком устал, потому остался сидеть.

— Говори, чего хочешь, Рики, но знай: единственное, что тебя здесь ждет в любом случае, — хорошенько надранная задница.

— Я хочу, чтобы меня арестовали, — заявил Рики.

— Чтобы быть арестованным, нужно нарушить закон, — заметила Пэм с удивлением. — Вы нарушали закон в последнее время?

— Мой брат мертв, — ответил Рики без колебаний.

Теперь уж Саттер встал.

— Ты признаешься в убийстве, Рики?

— Нет, конечно. Я не убивал Джуниора.

— Тогда какого черта ты хочешь, чтобы мы тебя арестовали?

— Потому что я хочу защиты от человека, который убил моего брата. Я следующий.

Саттер нахмурился и вернулся на жалобно скрипнувший стул.

— Ты пьян, Рики. Несешь чушь. Убирайся отсюда, пока не получил вдобавок огромную кучу проблем.

— Я не пьян.