Глушь

«Черт возьми, — думала Патриция. — Черт бы все побрал!»

Ей нужно было проверить, просто чтобы успокоиться.

Она присела на кровати, приходя в себя после кошмара. Впрочем, бодрость не добавляла решимости.

«Давай, Патриция. О чем ты думаешь?» — звучал в голове голос.

И правда, о чем она думала? Что за занавесками ее ждет толпа мертвецов?

Смешно.

Но тем не менее она должна была убедиться. Иначе до конца ночи не сомкнула бы глаз.

«Вот! Видишь?» — продолжал голос.

Она необычайно сильно обрадовалась, когда заглянула за занавески и ничего там не нашла. Задний двор встретил ее той же пустотой и спокойствием: неподвижный, с распустившимися цветами и легким мерцанием лунного света.

«Погодите минуточку, а это что?» — подумала Патриция, ее сердце замерло.

Снаружи было кое-что, чего не было раньше. Она даже не сразу заметила его.

Пикап Эрни.

Патриция во все глаза смотрела на переднюю часть кузова.

Невозможно!

Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов.

Эрни был мертв. Она видела его тело. И пикапа раньше... Она была абсолютно уверена, что машины там не было.

Мысль настигла ее внезапно: «Боже мой, так может быть, это Джуди?! Она, должно быть, взяла у него машину и куда-то поехала, а теперь вернулась, но не стала меня будить!»

Радость заставила ее пулей вылететь из спальни.

— Джуди?! Ты вернулась? — Патриция помчалась по коридору, в фойе и поднялась по лестнице. Она прошла в спальню сестры и включила свет.

— Джуди?

Пустая, аккуратно заправленная кровать.

«Значит, она где-то внизу! — Патриция была в этом убеждена. — Должна быть! Иначе откуда появился грузовик Эрни? Она сейчас на кухне, наверняка что-нибудь ест!»

Патриция ворвалась в кухню и не глядя ударила по выключателю. От ужаса у нее округлились глаза и подкосились ноги. Не выдержав, она завизжала.

Да, Джуди была на кухне. Но она ничего не ела. На полу лежал опрокинутый тростниковый стул и две сандалии. Джуди качалась в петле, привязанной к толстому стропилу.

Веревка поскрипывала, до боли напоминая тот звук, который Патриция принимала за скрип дома. Лицо Джуди раздулось и стало ярко-алого цвета с оттенком синего, язык вывалился. На ней было летнее платье с цветочной отделкой, в котором Патриция запомнила сестру на пикнике. Петля сломала шею, которая теперь была неестественно растянута. Скопившаяся внизу тела кровь превратила босые стопы Джуди в нечто черное, а вены на ногах вздулись и напоминали дождевых червей.

«О, Джуди, — застонала Патриция. — Боже мой, бедная моя сестра...»

Она всегда была неуравновешенной, с самого детства, и ей никогда не нравились перемены. Вот почему она оставалась с Дуэйном так долго, несмотря на насилие и унижение, и именно поэтому она никогда не покидала этот дом.

Она была счастлива только тогда, когда ничего не менялось.

Но чтобы убить себя? Пошатываясь, Патриция встала. Ужас сменился отчаянием.

«Поселенцы предали ее, каждый день наведывалась полиция, расспрашивала об убийстве и поджоге. Да, здесь определенно что-то изменилось», — подумала Патриция.

Люди убивают себя каждый день. И делают так потому, что для них это единственный способ избавиться от чудовищной грусти, отчаяния, страха и одиночества, по крайней мере они так думают. Бог знает, как долго они живут с этими проблемами, скрывая их от родных и близких.

«Нужно позвонить в полицию, прямо сейчас», — решила Патриция. Осознание того, что тело сестры все еще висело позади нее, не могло быть более огорчительным, но у Патриции просто не осталось сил, чтобы самой его снять. Она повернулась к телефону и оторопела.

В дверях прачечной стоял сержант Трей. Он казался таким же напуганным, как и она.

— Черт, мисс Уайт! Вы меня до чертиков напугали!

Патриция смотрела на него в замешательстве.

— Я только с улицы. Около часа назад увидел в окно участка грузовик Эрни и Джуди за рулем, по крайней мере подумал так, бросился к машине, но бак был на нуле, — объяснил он. — Торопился как мог, но Джуди, похоже вернулась в дом и...

Он посмотрел на тело.

— Вы... видели, как она сюда ехала? — неуверенно спросила Патриция.

— Да, и мне очень жаль. Если бы я заправился днем, то успел бы ее остановить. Черт!

— Но... — Информация сбила Патрицию с толку. — Что вы сейчас здесь делаете? Вы совершенно не выглядите удивленным тем, что она покончила с собой.

— Я нашел ее около пяти минут назад, — объяснил он. — Вернулся к машине, вызвать полицейских штата по рации, и сразу назад, а тут вы.

— Ох. — Патриция продолжала смотреть на него. — Но... У вас же рация на поясе.

Трей инстинктивно глянул на ремень и кожаный футляр тяжелой «Моторолы».

— Ну да, конечно, но это, э-э, полевая рация. — Сержант отвел взгляд, прикусил губу. — Видите ли, эта рация не настроена на частоту полиции штата. Только на частоту нашего участка и округа.

— Почему округа, а не штата?

Трей моргнул.

— Просто... так работают частоты.

Слова вырвались сами собой.

— Вы лжете. Вы ведете себя как прокурор, который знает, что его дело — чушь собачья.

Лицо Трея застыло. Он вытащил пистолет, направил его на Патрицию и сел на стул у кухонного стола.