Глушь

– Прости мне эту терминологию времен холодной войны, – улыбнулся Стен. – Предатель, шпион, источник утечки – называй как хочешь. Я вынужден был принять меры, чтобы крот не получил доступа к этим файлам.

– Ключом ко всему была семья Пачачи? – спросил Бергер.

На лице Августа Стена появилось самое живое выражение из всех, которые до того наблюдал у него Бергер.

– Вот поэтому-то нам и надо было убрать тебя куда подальше, – ответил он. – Потому что ты это понял. Чтобы ты был вне досягаемости и под защитой.

– И вы поручили это Молли?

– Ты ошибаешься насчет Молли Блум. Она ушла от нас и готова была стать частным детективом на пару с тобой. Она спасла тебя, когда у тебя здесь, в лодочном домике, произошел нервный срыв. Настоящий нервный срыв, психоз. Мы с ней связались уже позже. Она согласилась какое-то время подержать тебя вдали от людей, потому что поняла, что твою Силь убил крот.

Бергер, не произнося ни слова, смотрел на Стена.

– Суть вкратце такова, – помолчав, продолжил Стен. – Пачачи очень важен для нас, и единственный, кто знает его настоящее имя, это я. Но тут вдруг появился крот, который попытался добраться до этой информации. Мне пришлось оперативно удалить все файлы, имевшие отношение к делу. Он предпринял еще несколько попыток. Задушил носком впавшую в старческий маразм женщину, которая, не исключено, могла рассказать кое-что о Гундерсене, а ведь именно Гундерсен и помог нам заполучить сюда Пачачи. Потом крот убил твою Силь, которая, однако, вроде бы не сообщила ему никакой информации о Пачачи. По крайней мере, мы не заметили, чтобы он ее получил. Но самое главное – он добрался до дочери Пачачи. Ее похитил…

– Вильям, – сказал Бергер, хотя говорить он сейчас, собственно, был не в состоянии.

– Она сейчас у крота. Он забрал Аишу еще до того, как был сооружен лабиринт в квартире на улице Ступвеген. Он не тронул других похищенных девочек и увез только Аишу. Удерживая дочь, он заставляет отца молчать. Но только убив Пачачи, крот получит свои тридцать сребреников. Впрочем, судя по всему, их должно быть значительно больше.

– От кого он их получит?

– Вероятно, от ИГИЛа. Я охотился за этим кротом целый год. И вот как он себя выдал. Безумие.

– Карстен? – воскликнул Бергер.

Стен медленно покивал головой и сказал:

– Его первым мотивом, видимо, было желание найти козла отпущения. Конечно, было бы лучше выбрать кого-нибудь из СЭПО, но, поскольку за Сильвией Андерссон стоял ты, можно было выдать за крота тебя. Вы же с ней копались в наших засекреченных документах.

– Он убил Йессику, чтобы выдать меня за крота? – воскликнул Бергер.

– Первый его мотив был таков. Но кротов всегда выдает страсть. Идеальный шпион – кастрированный шпион.

– Погоди-ка. Карстен пытается засадить меня за решетку, потому что…

– Это его второй мотив, да. Он ревнует. Многое говорит о том, что он решил, что ты увел у него Молли. В его отчетах о наблюдении за вами это проскальзывает между строк. Если знать, что искать. Но я это понял слишком поздно.

– И где он сейчас?

– Вероятно, где-то в Швеции. Вместе с похищенной Аишей Пачачи. Думаю, он ждет, что отец предложит ему обмен, то есть что Пачачи пожертвует собой ради свободы дочери.

– А зачем здесь я? Чего ты от меня хочешь?

Август Стен посмотрел на него и тяжело вздохнул.

– Нас ожидают важные события, – сказал он. – В страну прибывают люди. Если Карстену удастся заставить Али Пачачи замолчать, они смогут избежать многих проблем. И тогда нам грозит самый страшный теракт за всю историю Швеции.

Бергер уставился на него.

– Чего ты от меня хочешь, Август?

– Ты лучше, чем ты думаешь, Сэм.

– Но Молли, черт возьми, лежит в больнице, ее мозг мертв, а внутри у нее ребенок, отец которого, возможно, я.

Август Стен покачал головой.

– Как я уже говорил, идеальный шпион – кастрированный шпион, – сказал он. – А смерть мозга у Молли не наступила. Просто состояние пока неопределенное. К тому же, я думаю, что и вопрос отцовства еще не закрыт.

Бергер посмотрел на обломки часового механизма, к которому он не так давно был прикован.

– Чего ты от меня хочешь, Август? – повторил Бергер.

Подвинув к нему мобильный телефон и толстую пачку наличных, Август Стен сказал:

– Просто будь наготове, ты мне скоро понадобишься. И не забудь, что ты объявлен в общегосударственный розыск. Держись в тени и не высовывайся.

– Я начинаю к этому привыкать, – ответил Сэм Бергер, криво ухмыльнувшись.

43

Воскресенье, 27 декабря, 14:02

Сквозь снегопад с трудом можно было разглядеть, насколько хорошо охраняются недавно выстроенные корпуса судебно-психиатрической лечебницы Хеликс в Худдинге. Однако водителю одной машины, которого высшие инстанции снабдили поддельными документами, удалось въехать на территорию. Он припарковался между другими автомобилями и заглушил двигатель.

Сэм Бергер повернул зеркало заднего вида и посмотрел на свое свежевыбритое лицо. Он не узнавал себя.

И чувствовал себя неприятно одиноким.

В удивительно чистом коридоре пахло свежим ремонтом. Перед Бергером легкой энергичной походкой шла женщина-врач. Не оборачиваясь, она сказала: