Гмоны – истребители разума

Ведь народ уже однажды в… территориальном плане обманули. Заверили «ответственные» господа и товарищи, что, если подавляющее большинство граждан Советского Союза проголосует за его сохранение, то, значит, так и будет. Но ведь кинули народ-то… по полной программе. У людей и сейчас так запудрены головы, что они уже не знают, где сказка, а где ложь… Правды, как правило, днём с огнём не отыщешь. Да и никто толком и не знает, где она и как… выглядит.

Катиться дальше некуда, если самый первый человек страны заботится о бизнесменах, депутатах, чиновниках, больших начальниках… Это очень заметно по огромной разнице между годовым доходом «простого» человека и «сложного».

А столичные средства массовой информации, в подавляющем большинстве, ненавязчиво, но методично и постоянно убеждают свою аудиторию, что так и должно быть. Вот потому и крепчает у народа ностальгия по былым временам, хотя и в них-то ничего доброго и путного не наблюдалось. Так, фрагментами… Князьков разного уровня хватало и во времена совдепии.

– Старуха – провокатор,– убеждённо сказал Григорий.– Вот такие и подрывают устои нашей демократии.

– Устои чего? – Удивлённо переспросил Осиновский.– Вот видишь, Гриша, ты даже всему беспределу и название придумал. Демократия! Да будет тебе известно, что определение «устои» для демократии никак… не катит. Слово «устои» больше гармонирует с понятиями «монархия», «диктатура», «капитализм»… Такую ерунду ты сморозил, что семерым на огородный хрен не напялить. Так скажи мне, Гриша, кто же из вас провокатор: старуха или ты, мужик с верхним образованием.

– Только не надо, Родион, меня на словах ловить, буквоедством заниматься! – Обиделся Григорий.– Не стоит пришивать надёжному человеку какую-то… аполитичность! Меня уличать в чём-то… неблагонадёжном, который за родину кровь проливал?

– Значит, тебя не надо считать провокатором, потому что ты просто не совсем верно и точно изволил выразиться, приклеил «устои» к «демократии»? – Продолжал мыслить вслух по поводу равенства, братства, свободы и справедливости Осиновский.

– А вот бабку, которая, кроме своей клюквы в жизни ничего доброго не видела, следует в чём-то… крамольном обвинить. Кровь ты конечно проливал… Не спорю и не знаю, чью и зачем.

– У меня два ранения имеется, – спорил с шефом Григорий, – и награды.

– При этом у тебя, Гриша, тебя настолько загажен мозг, что ты даже не в состоянии понять, что старушка – не американский парашютист, – выставлял свои аргументы магнат. – Она ведь и мыслит правильно. Если что-то где-то отделяется, ранее неотделимое, то почему бы, к примеру, тому же Вашингтонской знати не покинуть пределы Вашингтона или, допустим, Нью-Йорка. Могут же они взять для себя, для жизни, кусочек земли… где-нибудь, на Аляске. Еще посмели против России хвост поднимать! Я хоть и буржуй, можно сказать, но патриот своей родины!

– Ну, вас понесло, господин Осиновский! – Смело заметил Григорий.– Про патриотизм хорошо говорите, а всё остальное слушать даже…

– Ты у меня будешь слушать всё, что я скажу,– серьёзно предупредил его предприниматель. – Они, заокеанские магнаты и чиновники, ведь постарались же, к примеру, разделить на клочки Югославию. Борцы, блин, за права человека! Какого человека, снежного? Вот там-то, в этой долбанной Заокеаниии, демократии не было и никогда не будет. Люди живут ради собственного желудка и считают, что они свободны, как птицы. Но такие птицы жирными пингвинами называются и о полётах лишь мечтают.

Беседу вели только телохранитель Григорий и магнат Родион. Все остальные только слушали. Пусть философствуют. Много и долго говорить – не мешки ворочать.

А эти полемизирующие друг с другом господа тяжелей сотового телефона в своей жизни ничего не поднимали.

– Ну, ты в курсе, Гриша, что большинство граждан в тех же США свободны, но очень условно и весьма относительно, – не унимался Осиновский. – Вот и нас они всех тащат в такое же болото. А мне в последнее время стыдно, что всё именно так и происходит. Жив буду, может быть, построю себе в деревне домик, и буду горох сеять. Пургу не гоню. Если успею, то сделаю. Всё, что у меня есть, пусть друганы всяких мастей себе забирают… Всё одно, народу ничего тут не отломится. Основные копейки благотворительных фондов в карманах у жуликов. В основном, это факт.

– Вы произнесли целый монолог, Родион Емельянович, – сказал лейтенант Ковалев. – А родине, я считаю, надо отдать всё, что имеешь.

– А что ты-то, лейтенант, имеешь? – Осиновский стал впадать в меланхолию. – Ты, кроме пары хромовых сапог и собственной жизни, ничего не имеешь. Ну, чуть больше некоторых других денег получаешь… Ну, и что?

– Вот её, свою жизнь, если надо будет родине, и отдам за неё,– Ковалёв сказал просто. – А как же ещё иначе? Только так русский, российский человек жить и думать должен. С вами в чём-то я согласен, а в чём-то и нет.