Gnawed Noble (СИ)

Ага, правильно, не настолько отлично. Дженни после этого опять высунулись. Знатнюки тогда стали чаще в город приезжать – денег вложить в восстановление города, как эрл приказал. Ну и наши под это дело начали их потрошить. Блаин про меня вспомнил, обещал дать простенькое заданьице. И вот совсем скоро я получаю мешочек какой-то и записку – отнеси, дескать, в такой-то дом и передай спасибо от Дженни. Как обычно, в общем. Я туда сходил, окно приоткрыл, мешочек на подоконнике оставил и собрался валить. Вдруг смотрю – из переулка стражники выходят, и из окна тоже высовывается какой-то тип и за волосы меня хватает. Засада, понимаешь? И этот тип мне говорит: «Вот ты и попался, ублюдок. Прикроем мы вашу лавочку». Я вырваться пытаюсь, спрашиваю, чего им вообще от меня надо – а этот тип мешочек открывает и мне показывает. А там какое-то кольцо с печаткой лежит – герб я не узнал, само собой. И записка моя приложена про спасибо от Дженни. В общем, говорят стражники, будешь гнить в тюрьме теперь до конца дней своих, преступник. Я спорю, вырваться пытаюсь, говорю, что я вообще тут ни при чем… да куда там. Стражу явно на мой след навели, они ждали, когда я появлюсь, да еще и со всеми уликами. Что я им докажу? Когда я сопротивляться начал, этот тип мне со всего размаху как врежет по морде – два зуба за правой щекой выбил. Другие для порядка тоже пару раз ударили, скрутили и потащили меня в тюрьму. А там меня, вишь, допрашивать начали. Чтоб я сдал тех Дженни, кто «подо мной»: стража думала, что я главный. А мне как их сдать? Во-первых, я сам не знал, кто меня подставил – Делвин или все-таки Блаин, старый пройдоха. Во-вторых, они оба скрывались хорошо. А других, помельче рангом, и трогать незачем. Поэтому я ничего им не сказал, пытался только доказать, что я посылку принес, и все… Страже не понравилось. Опять избили. На другой день тот тип пришел, который меня поймал. Это сам констебль оказался. Он меня допрашивал еще суровей, пытками угрожал – хорошо хоть до них дело не дошло. Правда, этот гад мне еще один зуб выбил, да и вообще отделал так, что я встать не мог. Кольцо то, оказывается, не просто какому-то знатнюку принадлежало – оно очень ценное было, и искали его давно. А тут я нарисовался… В общем, влип я тогда серьезно. Не сидел никогда в городской тюрьме? В самой простой камере, где из всех удобств только холодный пол и дырка в углу? Так вот, это очень хреново. Особенно если тебе при этом даже лежать больно, потому что весь в синяках, ушибах, да еще плечо вывихнуто… В общем, не советую. Я тогда на смертную казнь был готов согласиться, лишь бы это все дерьмо наконец закончилось. Но меня мариновали – ждали, когда я сдамся и все расскажу. Я бы и сдался, может, да только времени не хватило.

Так вот, лежу я как-то, значит, у себя в камере, как вдруг открывается дверь, и кто-то заходит. Глаза поднимаю, смотрю – гном. Как будто я его видел где-то. Гном подходит ко мне, берет за волосы – больше не за что было ухватиться – и говорит: «Кажись, когда я в прошлый раз тебя видел, ты как-то пободрее выглядел». Я сначала его обматерить хотел, потом присмотрелся – а это тот самый гном, который тогда порождений тьмы вместе с нами убивал. Он меня усадил кое-как и начал вопросы разные мне задавать. Спросил, правда ли, что я чье-то сокровище спер. Я говорю, что неправда, подставили меня. Он спросил, правда ли я преступник. Я сначала отнекиваться думал, потом махнул рукой: ну преступник же. Дженни – они ж совсем не преподобные. А потом гном спросил, кто меня заставил с порождениями тьмы сражаться. Я говорю: никто, сам вышел и начал драться, потому что дурь в голову ударила. Он покивал и вдруг спрашивает: «А хошь, я тебя из тюрьмы выпущу и к нашему Командору отведу? Ты у Серых Стражей на хорошем счету». Я аж дар речи потерял, киваю только. На что угодно согласился бы, лишь бы вырваться отсюда. Тогда пошли, говорит, ты свободен. Отвел меня к констеблю, тот поупирался, но с Серым Стражем отпустить согласился. Ага, вижу, догадался, кто тем гномом был. Да тут дело нехитрое. Кто ж у нас еще из гномов-мужиков-то есть?