Гнёт ее заботы

Через пару часов они достигли деревеньки Брешелло [413], которая расположилась на болотистых берегах По. Кроуфорд подумывал об остановке, но в воздухе витало несчислимое множество какого-то пуха, заставляя его поминутно чихать, так что он сдвинул шляпу назад и, прищурившись, оглядел западный берег в поисках моста.

* * *

Внезапно карета резко качнулась на рессорах, и рядом с ним на скамье нарисовался молодой чернобородый мужчина.

Рука Кроуфорда метнулась к спрятанному под пиджаком пистолету, но мужчина поймал его запястье темной от загара рукой. Кроуфорд инстинктивно взглянул на держащую его руку, собираясь вырваться, но тут заметил черную отметину между большим и указательным пальцем. Очень похожую на двухлетнее пятно на его собственной ладони.

Он взглянул в пронизывающие насквозь, живые карие глаза незнакомца. - Карбонарии, - сказал тот.

Кроуфорд кивнул, немного успокоившись. -  Si? [414]- сказал он.

Мужчина быстро заговорил на языке, который Кроуфорд сперва принял за французский; затем он опознал его как выговор Пьемонта [415], который лежал к западу от долины, и даже сумел понять, что ему говорят. - Тебе нужно отправиться по реке, - сказал мужчина, - через Ломбардию ехать нельзя. Проточная вода собьет их со следа.

- Э-э… кто, - осторожно спросил Кроуфорд, бессознательно стараясь подражать акценту, - мы, по-вашему, такие?

Мужчина отобрал у Кроуфорда поводья и погнал лошадей на восток по идущей в сторону от моста более узкой грунтовой дороге.

- Я думаю, - сказал он, - вы та пара, которая этим утром продала в Парме воняющую чесноком карету; пара которой удалось вчера миновать пограничную стражу на перевале Циза из-за того, что женщина была больна, а мужчина дал стражникам большую взятку, и сейчас у этой пары большие неприятности.

Внезапно Кроуфорд вспомнил встреченную на Пьяцца стражу, которая арестовывала всех, кто выглядел как оборванец, как совсем недавно выглядели и они с Джозефиной; также он вспомнил стражника, который пропустил их через ворота Пармы, после того как обнюхалкарету. В этот миг он был бесконечно рад, что им с Джозефиной пришло в голову сменить экипаж Байрона.

Новая карета была к этому времени посреди деревянных лачуг, и хлопок в воздухе сделался вездесущим. Кроуфорд чихнул шесть раз подряд.

- Они вымачивают убранный урожай льна, - сказал проводник Кроуфорда. - Воздух будет полон этой дряни еще несколько дней. Он бросил быстрый взгляд в сторону Кроуфорда. - У тебя случаем не найдется выпить, товарищ по оружию?

- А… да, конечно. Кроуфорд протянул ему фляжку, и мужчина, выпив все, что там было, протянул ее обратно. - Благодарю. Меня зовут делла Торре.

- Я, - начал было Кроуфорд, но мужчина поспешно вскинул украшенную пятном руку.

- Меньше знаешь, крепче спишь, - сказал он. Вчера наши люди убили австрийского курьера ехавшего из Лериче. В письме, которое он вез, было описание вас двоих, а так же упоминалась твоя метка Карбонария. Он бросил взгляд через плечо на видневшийся позади мост. - Безусловно, этот курьер был не единственным.

- И что, Австрийцы нас сейчас преследуют? - спросил Кроуфорд. - Может нам тогда и эту карету бросить…

- Все верно, так вы и сделаете, но немного попозже. Они еще пока не здесь - я обогнал их полчаса назад на дороге из Пармы, но их лошади не идут ни в какое сравнение с моим жеребцом, а я добрался сюда лишь несколько минут назад.

- Вы знаете… почему они нас преследуют? - спросил Кроуфорд. «Может быть из-за сердца Шелли? - подумал он; - или из-за тех людей, которых я убил в Риме? Или из-за того и другого»?

- Нет, - ответил делла Торе, - и знать этого не хочу. Я просто предположил, что у вас дела Карбонариев.

- Так и есть.

Ряд обветшалых деревянных доков разделял обочину по левую сторону от них, и делла Торре резко повернул карету в узкий проход между двумя похожими на склады строениями у одного из причалов. Кроуфорд услышал скрип и скрежет, когда какая-та деталь кареты зацепилась за угол здания и, по-видимому, отвалилась.

Делла Торе не обратил на это никакого внимания. - Здесь должна быть лодка, - сказал он и спрыгнул на жалобно заскрипевшие в ответ доски.

В этот миг на пороге здания, с которым они только что столкнулись, показались несколько здоровых, но очевидно напуганных мужчин, и делла Торе тотчас час же ввязался с ними в жаркий спор, «словно, - подумал Кроуфорд, - они были давнишними противниками и сейчас вернулись к своим нескончаемым прениям».

Не зная кого больше бояться, преследовавших его австрийцев или своего нового союзника, он спустился вниз и открыл дверь кареты. Джозефина спала, и он нехотя потряс ее за плечо.

Она открыла глаза, но без всякой настороженности.

- Мы бросаем карету, - отчетливо сказал он, - поплывем на лодке. Тебе возможно нужно проветриться.

- На лодке? - с сомнением спросила она.

- На лодке, - ответил он. - Что не так? Может, ты хочешь, чтобы он мог следовать за тобой?