Гнев

Ее не было минут пять. Потом она вернулась, взяла кофту, которую оставила висеть на спинке стула, однако садиться не стала.

— «Адель» позвонит вам через пару минут. А мне надо ехать домой, чтобы поговорить с мужем.

Она замялась.

— С интересом прочитаю вашу статью, месье.

— Вашего имени там не будет, мадам. Можете мне поверить.

Она покачала головой.

— Мне приятно это слышать, но я имела в виду другое. Я надеюсь, Люсия скажет вам больше, чем мне.

— А что она сказала вам?

— Что если она не спрячется, ее убьют. Больше ничего.

Адель улыбнулась и протянула мне руку.

— Вам трудно поверить, что я больше ничего не знаю, но Люсия сказала, что так безопаснее. Безопаснее для меня, она имела в виду. И я ей верю.

Едва она ушла, консьерж позвал меня к телефону.

Глава III

I

Акцент выдавал в ней уроженку Ниццы. Ее тон не допускал возражений.

— Это Адель. Мне сказали, что у вас есть сведения о моем брате.

— Да, я хочу вам помочь. Где мы можем встретиться?

— У вас есть машина?

— Да.

— Какая?

— Голубая «симка».

— Вы знаете «Реле-Флёри» на Муайен-Корниш?[3]

— Могу найти. Это ведь ресторан?

— Да, будьте там сегодня, в десять часов вечера. Когда приедете, позвоните по телефону восемьдесят два пятьдесят один шестьдесят девять.

— Кого попросить?

— Адель.

— Это все?

— Да, надеюсь, вы будете один. Никакой съемки. И привезите фотографии, которые сделали сегодня утром.

— Понятно. Куда…

Она уже повесила трубку.

Коротко и по-деловому. Ресторан, который выбрала Люсия, наверняка окажется на полпути между Рокебрюном и Кань-сюр-Мером. В телефонной книге я нашел, что телефон, который она мне дала, установлен где-то между Вильфраншем и Кап-Ферра. Мне это ничего не говорило.

В моем распоряжении оставалось пять часов. Я подумал, не позвонить ли Саю, но решил подождать. Сейчас у меня не было желания с ним разговаривать. Я ничем не обязан ни ему, ни мистеру Касту. Если у меня получится, Каст припишет успех собственной прозорливости. В случае провала он с удовольствием прикажет Саю меня уволить. Поскольку ничего хорошего мне не светит, я вправе поступать по-своему. Меня заинтересовала тайна Люсии Бернарди. Я хотел знать, что за этим стоит, и хотел узнать правду от нее самой.

Я потратил два часа на то, чтобы освежить в памяти досье и обдумать ключевые моменты. Затем спустился в бар промочить горло. Минут через десять подошел консьерж и сказал, что мне звонят из Парижа. Сай начинал нервничать. Я попросил консьержа ответить, что меня нет, и сразу же уехал из гостиницы.

Днем прошел сильный ливень, дорога стала скользкой. Я видел, как машину, ехавшую передо мной, немного занесло на повороте, и вдруг заволновался.

А что, если я не доеду до «Реле-Флёри»? Допустим, попаду в аварию. Вдруг машина, которая до этого вела себя безупречно, сломается? Вдруг я пропущу знак «одностороннее движение» и меня заберут в полицию? Много всякого может случиться.

Я планировал шикарно пообедать в «Бон Оберж», позвонить оттуда Саю и затем поехать на встречу. Теперь я передумал: решил, что поеду прямо в Ниццу и буду вести машину как можно аккуратнее. Если доберусь благополучно, то смогу спокойно пообедать: оттуда до «Реле-Флёри» лишь несколько минут езды. Если же, наоборот, случится что-то непредвиденное, у меня будет время, чтобы выпутаться из неприятностей.

Дождь обошел Ниццу стороной, и на улицах было сухо. Я зашел в бар «Рюль», подождал до семи тридцати и позвонил Саю на домашний телефон.

Он начал говорить, что весь последний час до меня дозванивался, но я оборвал его.

— Послушай. Я сейчас в Ницце и только что говорил с ней.

Сай взвизгнул от волнения.

— Как ты ее нашел? Как она выглядит? Что она тебе сказала?

— Я еще не видел, и пока она ничего не говорила. Мы с ней встречаемся сегодня около десяти. Только я, никакого фотоаппарата, масса шпионских предосторожностей, вымышленные имена. Судя по всему, она очень боится.

— Боится чего?

— Надеюсь, она мне скажет.

— Когда ты с ней разговаривал?

— Пару минут назад.

Он выругался от бессилия.

— А почему она согласилась?

— Пришлось кое на кого надавить. Но это к делу не относится. Таков наш уговор с посредником.

— С Чейзом?

— Нет, с совсем другим человеком. Я уже забыл, как его зовут, и вспомню, только если девушка не появится.

Последовала пауза.

— Ладно, мы это еще обсудим, — выдавил Сай наконец. — Но ты сказал, что она запретила снимать. Может, тогда стоит записать разговор на пленку?

— Об этом не было ни слова.

— Никаких свидетелей. Никаких фотографий. Нам же надо будет предъявить что-то, если потом будут опровержения. У тебя есть диктофон?

— Нет.

Даже если бы я, уезжая из Парижа, относился к этому заданию всерьез, я бы все равно не стал брать с собой диктофон — слишком уж большая обуза.

Сай сумел подавить раздражение; сейчас было не время читать мне нотации.

— Как думаешь, в Ницце его нельзя купить? — спросил он. — Лучше всего немецкий, на батарейках. Маленький, чтобы незаметно положить в карман.

— Записывать без разрешения?

— Это ты сам решай. Посмотришь по обстоятельствам. Деньги у тебя есть?

— Да.

— Позвони мне потом в редакцию, хорошо?

— Я позвоню.