Гнев

Поднявшись по служебной лестнице и став доверенным советником Эдварда, я оставил позади мелкие дела низших чинов. Однако моя нынешняя роль — прикрывать моего сына Маркуса. В восемнадцать лет он связался с хорошенькой молодой девушкой и сразу после колледжа стал отцом. Спустя несколько лет мать его ребенка совершила ошибку, оставив Маркуса отцом-одиночкой. Теперь, помимо того, что он является одним из трех капо семьи, он несет огромную ответственность за воспитание своего сына. Я не могу приписать ему всю заслугу в том, насколько хорошо он справился — это произошло благодаря руководству и поддержке Эдварда на этом пути. Сегодня вечером мне пришлось сделать выбор: либо выполнять эту работу для Маркуса, либо работать няней. Не поймите меня неправильно, я люблю своего внука, но сегодня вечером я хочу испачкать руки.

Мое внимание продолжает привлекать девушка на сцене. Она, несомненно, красива, с изгибами во всех нужных местах и очаровательной фигурой. Однако ее танец оставляет желать лучшего — она двигается неуклюже, как будто участвует в школьных танцах, а не выступает перед толпой. Несмотря на ее очевидную красоту, в ней есть что-то грустное и тревожное — она выглядит достаточно взрослой, чтобы знать, что лучше не участвовать в такой жизни, но все же достаточно молода, чтобы ею воспользовались и выбросили, прежде чем ей исполнится тридцать.

— Она красивая, не так ли? — Десмонд замечает девушку, которая продолжает привлекать мое внимание.

Я не обращаю на это внимания. До сих пор никому не удавалось привлечь мое внимание. Так почему же она?

— Она станет ценным дополнением, когда потеряет визитную карточку и выучит несколько движений, — ухмыляется Десмонд, его глаза сверкают яростью зловещий план. — Но не на сцене. Я учу ее искусству танца на коленях.

— Кто черт возьми, ты такой, — я огрызаюсь, как будто я должен защитить эту девушку. Я недоверчиво кряхчу в ответ на свою вспышку. — Ты ведешь побочный бизнес в сфере проституции? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь свой интерес к ней.

Десмонд небрежно пожимает плечами. — Не совсем. Эндрю Грин задумал для нее что-то особенное. Все, что я делаю, это сообщаю ему имена.

Я киваю, мысленно отмечая Эндрю Грина как человека, заслуживающего расследования. Он всегда скрывается в нескольких барах, принадлежащих Ноксу, но старается не нарушать никаких правил — по крайней мере, тех, о которых нам известно.

— Ну, пока ты находишь мне деньги, которые ты должен, мне есть что посмотреть, — говорю я, поворачиваясь спиной к Десмонду и наблюдая за молодой женщиной, танцующей на сцене, как бешеная птица.

— Ладно, — уныло бормочет Десмонд. Даже он, кажется, разочарован тем, что может заплатить. Я с нетерпением ждал возможности выбить из него правду, прежде чем забрать то, что он мне должен. Быть консильере означает, что никто не посмеет бросить мне вызов, а это иногда может надоесть.

Со вздохом поражения Десмонд неохотно отдает деньги, которые он положил в карман, вместо того, чтобы заплатить своим защитникам, как следовало бы.

Озорная улыбка тронула уголки моих губ, пока я его заманивал. — Я обязательно доложу мистеру Тайеру о том, насколько хорошо ты обещаешь себя вести с этого момента, хорошо? — я насмехаюсь, наслаждаясь властью, которую имею над ним. — Тебе бы не хотелось, чтобы в следующий раз постучался Гавриил, верно?

Взволнованный, он заикается в ответ. — Я-я не хотел отставать. Это больше не повторится, — упоминание о Гаврииле, нашего безжалостного русского мучителя, достаточно, чтобы заставить даже самых непокорных из наших соратников подчиниться.

Осмелившись, я требую имя и адрес симпатичной девушки, которая привлекла мое внимание. По какой-то неизвестной причине я чувствую себя обязанным иметь эту информацию в своем распоряжении. Возможно, это просто любопытство, а может быть, часть меня имеет на нее коварные планы.

Он записывает ее данные на клочке бумаги и передает его. Я беру его, сминаю и, не задумываясь, засовываю в карман. Я знаю, что забуду о ней, как только выйду отсюда, так же, как несомненно постираю куртку и испорчу бумагу. В течение трех секунд, которые я держу бумагу между пальцами, я не могу не представить все возможности, которые открываются, когда информация об этой девушке оказывается в моем распоряжении.

Глава вторая

Жасмин

Пульсирующий ритм музыки соответствует неловким движениям моего тела, когда я кружусь и кружусь на сцене. Эта песня является финалом моего часового выступления, поэтому я позволяю себе потеряться в вихре, пока у меня не закружится голова от волнения. Пот выступает у меня на лбу и стекает по коже, я игнорирую это, вместо этого сосредотачиваясь на приливе адреналина, протекающем через меня. Я люблю танцевать. Меня не волнует, хорошо я выгляжу или нет, я просто хочу свободы передвижения.