Гнев

— Скажи Майклу, чтобы он принес тебе все, что тебе нужно. Стоимость не является проблемой, — это должно держать обоих мужчин довольными.

Я выхожу из комнаты; моя единственная цель — добраться до Жасмин. Поиски Десмонда нужно поручить одному из капо или их пехотинцам, в зависимости от того, насколько велика неразбериха у Нокса. Я набираю Эдварда, садясь в машину.

— Эдвард, мне нужно, чтобы Маркуса или Ленни отстранили от расследования. Это срочно.

Наступила пауза, вздох, тяжелый, как свинец, пронзивший линию. — Это недопустимо, — отвечает Эдвард, и я почти вижу, как он в отчаянии потирает переносицу. — Мальчика Нокса похитили. Мы все на палубе.

— Черт возьми, — ругаюсь я себе под нос. — Я тебе нужен?

— Нет, — слова Эдварда наполняют меня облегчением. — У тебя есть полный доступ. Делай то, что должен: защищай семью.

— Понял, — тогда, похоже, я один.

Я открываю на своем телефоне контактную информацию Дэйва, добавленную в начале этого задания.

— Следишь за Десмондом? Я пишу с надеждой.

— Десмонд потемнел. Никаких изображений последние два часа.

— Блин, — я остановился как вкопанный, печатая отчаянный ответ.

— Есть какие-нибудь зацепки? '

— Нет. Он как будто растворился в воздухе.

— Продолжай искать.

— Понял.

Я бросаю телефон на пассажирское сиденье и направляюсь к Жасмин. Если Десмонд скрылся, мне нужно быть в том месте, где он, скорее всего, появится.

Глава тридцать восьмая

Жасмин

Сотрясаясь от усилий, мои руки протестующе кричат, я отчаянно пытаюсь подняться обратно по желобу, но ухватиться не за что. Снова и снова я поднимаю свое тело вверх, прижимая колени и локти к бокам, но каждый раз, когда я пытаюсь пошевелиться или даже вздохнуть, я соскальзываю обратно вниз. Мое тело болит, но я не сдамся, давлю сильнее, зная, что каждая секунда приближает Алекса к опасности. Если он думает, что ему здесь не место, то он ошибается. Мы можем что-нибудь придумать, даже если ему придется стоять на моих плечах.

Звук открывающейся двери спальни Алекса эхом разносится по желобу, вызывая озноб по моей спине, и я замираю. Моя рука тут же подлетает ко рту, как будто звук вздымающейся груди может меня выдать. Все, что я делаю, это молюсь, чтобы Алекс знал другое место, где можно спрятаться, может быть, в мусоропроводе для белья в другой спальне или где-нибудь более безопасном, чем тесная труба.

Звуки мужчин, передвигающихся по спальне, настолько отчетливы, что я удивлена, что они не слышат моё колотящееся сердце. Они такие громкие, когда обыскивают убежище Алекса. Единственное место в мире, где мальчик должен чувствовать себя в безопасности, — это его спальня. Его место, где монстры не смогут его достать, по крайней мере настоящие.

— Вот ты где, — громкий голос Десмонда прорезает воздух, заставляя мою кровь стынуть. За этим быстро следует пронзительный визг, который мог исходить только от ребенка. — Думал, ты сможешь спрятаться от меня, да?

— Я не знаю, кто ты… — смелые слова Алекса сводятся к тошнотворному звуку его сильно тряски. — Пожалуйста, прекратите, — слова Алекса сводятся к ужасающей мольбе.

Волна защиты нахлынула на меня, когда я услышала крики мальчика, эхом разносящиеся по узкому пространству. Я хочу, чтобы эти люди нашли меня, и меня не волнует, что они планируют сделать, лишь бы они оставили мальчика в покое. Карабкаться бесполезно, а удары кулаком по металлу не производят ожидаемого мной звука. Звукоизолированный аварийный выход, встроенный в каждую спальню, идеально подходит для параноидального отца-одиночки, сидящего на вершине мафии. Тот факт, что Алекс упомянул об этом как об отработанном слайде, показывает, что идея передавалась из поколения в поколение. Выговор Зейна теперь кажется не столько неодобрительным по поводу его использования, сколько больше по поводу его упоминания.

— Под кроватью, малыш? Правда? — Десмонд усмехается, наслаждаясь страданиями мальчика.

От мысли о том, что он развлекается, у меня стынет кровь. — Ты думал, что эта жалкая попытка спрятаться защитит тебя?

Ответ Алекса — приглушенный протест, который лишает меня решимости. Я представляю его там, маленького и дерзкого, которого держит один из людей Десмонда.

— Скажи мне, где она, — потребовал Десмонд, каждый слог был наполнен зловещим терпением.

— Кто? — едва слова вырвались наружу, как их прервал резкий визг, звук, который пронзил застоявшийся воздух, сжимавший мою грудь, как тиски.

— Попробуй еще раз, — приказал Десмонд. Это была не просьба. Это был приказ, вероятно, сопровождавшийся физической угрозой насилия.

— Кого вы имеете в виду? Если я знаю, кого вы ищете… — слова Алекса прерываются криком боли.

— Жасмин. Женщина, которая присматривала за тобой, — Десмонд смеется, его шаги приближаются к тому месту, где я прячусь. — Не пытайся сказать мне, что ты здесь один.