Гнев

Аврора улыбнулась, точно зная, каково это — играть в такую игру. Когда она была маленькой, её старший брат изображал из себя смерч, зловеще кружась вокруг неё, иногда даже подхватывая её на руки и кружа так быстро, как только мог. В конце концов, он всегда позволял ей побеждать.

Старая, знакомая боль открылась при мысли об её брате. Она скучала по нему, всегда будет скучать, но такого количества времени осталось так мало воспоминаний, которые она могла вспомнить ясно.

— Недели, — произнёс бархатистый голос рядом с ней, но они сидели молча так долго, что Авроре потребовалось мгновение, чтобы понять, что женщина отвечает на её вопрос. — Мы здесь уже почти три недели.

Аврора с трудом сглотнула. Три недели? И ничего не было сделано, чтобы помочь им? Никто не предоставил им приюта и не впустил в город? Значит ли это, что Локи держали город под контролем, как минимум, в течение этого времени? Или она оказалась права в своих прежних страхах? Могла ли её мать всё ещё контролировать ситуацию, когда это началось?

— Недели. Ничего себе. Значит, вы знаете довольно много.

Женщина пожала плечами.

— Нечего знать. С такими бурями, как они есть, лучшее, что мы можем сделать, это быть как можно ближе к Бурерождённым.

Аврора кивнула.

— Правильно. Это ужасно, сколько деревень было разрушено. Вы жили неподалёку?

— На нижних равнинах, — ответила она. — Между Одиларом и Паваном.

В этом был смысл. Судя по тому, что они слышали, Повелитель бурь проложил путь из разрушений от Локи до Павана, задержавшись особенно в тех районах, где патрулировали солдаты Локи. Конечно, именно её искали те солдаты — ещё один камень вины, который давил ей на грудь.

— Вы уже бывали в Паване? — спросила Аврора. — Я слышала слухи о смене власти или что-то в этом роде. Что-то связанное с Бурерождёнными. Вы что-нибудь об этом знаете?

Женщина немного напряглась и огляделась, но через мгновение, казалось, была достаточно удовлетворена, чтобы сказать:

— Это было до нашего прихода, но да, это правда. Сейчас в этих краях Бурерождённые — это Локи.

Сердце Авроры бешено заколотилось в груди, словно только сейчас она осознала, как близка была к жизни, к человеку, от которого не так давно сбежала. В её сознании возник образ Кассия Локи — мрачного, грозного и неумолимого. Её ментальные барьеры дрогнули, и она почувствовала давление тысячи других душ на свою собственную, грубое и цепкое одновременно.

То, что Локи завладели Паваном, не стало новостью, но то, как женщина произнесла это, с такой прозаичностью, словно эти две семьи были просто взаимозаменяемы, вывело Аврору из себя. Она боролась с желанием начать выведывать подробности, насколько это было возможно, но вместо этого посмотрела на Кирана и сумку, которую он нёс.

— Мы принесли кое-какие товары, чтобы поделиться, — она оглянулась на группу женщин. — Немного фруктов и овощей.

Наконец заговорила одна из женщин, та самая, которая раньше шикала на девочку.

— В чём подвох? Что ты хочешь за это?

У неё были светлые волосы, но не такие яркие и белые как у Авроры, а скорее золотистые, как солома. Аврора смущённо дотронулась до шарфа, которым была обмотана её голова, желая убедиться, что её волосы всё ещё скрыты, хотя сегодня утром она была очень осторожна, чтобы тщательно их спрятать.

— Никакого подвоха, кроме компании. Как я уже сказала, мы проделали долгий путь, — Аврора видела, что женщина всё ещё не верит ей, и поэтому она протянула руку назад и сорвала пучок свежих ягод на стебельках. — Я обещаю. Думаю, детям это понравится.

Она протянула ягоды в знак подношения. Но когда женщины по-прежнему не решались принять дар, она сорвала ягоду для себя, положила её в рот и позволила аромату взорваться на языке.

После этого первая женщина, единственная, кто открыто говорил с ней, протянула руку и взяла предложенные ягоды. Она резко свистнула, и головы нескольких детей появились оттуда, где они играли. Они все подбежали, когда она подняла ягоды, пронзительные крики возбуждения неслись за ними по пятам.

— Как тебя зовут? — спросила Аврора у женщины.

— Назара, — сказала она, срывая ягоды со стебелька и раздавая их детям. — А тебя?

Аврора заколебалась, не зная, какое имя ей дать, но в итоге решила оставить всё как есть.

— Ты можешь звать меня Роар.

Только после того, как все ягоды были разделены, она поняла, что среди маленькой группы детей скрывалась душа ребёнка того же возраста. Аврора замерла, ожидая увидеть, что будет делать душа, но, казалось, она её мало волновала. Вместо этого душа наблюдала, как другие дети едят ягоды с печальной, простой тоской, от которой у Авроры на глазах выступили слёзы.

Нуждаясь в отвлечении, Аврора повернулась к Кирану, жестом прося его передать сумку. Он неохотно сжал губы в тонкую линию, но все же уступил.

— Это Киран, мой…

Она замолчала, совершенно не зная, как его назвать. Другом — этот титул казался слишком тривиальным, партнёр — не дотягивал до того, что она испытывала к нему, но каждое другое слово, которое приходило на ум, казалось слишком личным.