Гнев ангелов

Акробат взбирается по веревке, закрепленной у плота, стоящего в бухте. Другой ее конец обычно крепился к вершине колокольни, но, так как она была разрушена, веревка привязана к зубчатой крыше Дворца дожей.

– Я бы попросила вас соблюдать тишину, чтобы акробату было проще сконцентрироваться.

Эту просьбу мы слышим каждый год, и никто, как всегда, ее не исполняет. Толпа кричит и хлопает, пока переодетый арлекином мужчина залезает на веревку и идет по ней. Меня тошнит уже при виде этого зрелища, но он уверенно шагает по канату. Все выглядит так, словно он танцует, потому что он кружится, чтобы развлечь толпу, пританцовывает и наклоняется в стороны под рев публики. Он уже почти достиг середины веревки, вытащил из своих карманов лепестки роз и стал посыпать ими людей. Они еще громче кричат и хлопают. Я пытаюсь найти Тициана в толпе. Он наверняка где-то неподалеку. Стар и Феникс, скорее всего, наблюдают за представлением из окон библиотеки. Я встаю на цыпочки. Я не вижу Сэма и Лилит в этой толпе, и только Балам стоит в нескольких метрах от меня. Интересно, Пьетро здесь? Мне хотелось бы узнать, какая у него дальнейшая стратегия. Есть ли она вообще? Когда я напряженно ищу его, я замечаю знакомое лицо. Сначала мне кажется, что это какая-то ошибка. Просто мираж. Человек, чье лицо я вижу, сильнее натягивает капюшон и кутается в свою накидку. Но это не ошибка. Я прищуриваюсь, но когда я снова открываю глаза, она все еще здесь. Если я начну кричать, она может меня услышать. Я не кричу, потому что она наклоняет голову в сторону, чтобы с кем-то поговорить. Кровь застывает в моих венах, когда я узнаю и второго человека. Это точно Алессандра Бертольдо, девушка, ответственная за взрыв собора Сан-Марко, и на ней даже нет маски. Значит, Нерон все же не нашел истинных виновников происшествия. Я не выдала ее, а теперь она здесь. В месте, где я развлекаюсь со своими друзьями и сотнями других венецианцев. Я не думаю, что она пришла сюда, чтобы праздновать. Интересно, они давно друг друга знают или просто случайно стоят рядом? Она знает, что я стала ключом? Что она затеяла? Эти мысли отвлекают меня, и я отвожу взгляд от Алессандры на секунду. Я снова обращаю на нее внимание только тогда, когда она покидает свое место. Она несется к сцене. Недолго думая, я следую за ней, расталкивая людей. Моя нога болит, но я игнорирую эту боль. Я не знаю, что она затеяла, но я должна остановить ее и рассказать ей, как мало пользы в том, чтобы убивать невинных людей. Но она намного быстрее меня. Она стоит рядом со сценой. Я поворачиваю голову и замечаю Алессио. Я выкрикиваю его имя, но у меня нет шансов против рева толпы.

– Алессио! – продолжаю я кричать, стоя всего в нескольких метрах от него. Я подпрыгиваю, чтобы он увидел меня. Он поворачивается и смеется.

– Алессандра! – выкрикиваю я, и он сразу понимает, о чем речь. Он перестает смеяться и поворачивает свою голову в ее сторону в тот самый момент, когда девушка запрыгивает на сцену. Ее тело выглядит странно расплывчатым. Она толкает ведущих в сторону и бежит к Нерону. Я все хуже воспринимаю то, что происходит вокруг. Вдруг в ее руке оказывается горящая палка. Я вижу смертельную улыбку на ее лице. Она уже приняла свою судьбу и собирается умереть сегодня.

– Нет! – кричу я. – Не делай этого!

Наконец зрители понимают, что происходит впереди, и начинают разбегаться. Толпа оттаскивает меня назад на несколько метров. Мое платье запуталось. Я вижу, как Алессио взбирается на сцену. Стражники уводят Нерона, а девушки со сцены разбегаются. Алессио что-то кричит. Наама сбрасывает с себя накидку и расправляет крылья. Мой друг бежит к Алессандре и толкает ее в сторону, прочь со сцены. Когда она падает в воду лагуны, она цепляется за его рубашку. А затем все вокруг меня взрывается. Огненный дождь падает на нас, и меня отбрасывает назад взрывной волной. Откуда-то с площади доносятся следующие взрывы. Зрители кричат, пытаясь убежать прочь. Но я могу думать лишь об одном: мне нужно к Алессио. Но бегущие в разные стороны люди увлекают меня за собой. Они разбегаются с трибуны, кто-то прыгает в воду. Паника утихает лишь тогда, когда взрывы заканчиваются.