Гнев ангелов

Я несусь по улицам древнего города, спотыкаюсь и падаю. Я знаю о том, что ангелы следят за нашей борьбой за выживание, даже если не вижу их. Мне нельзя отвлекаться. Вода бурлит все сильнее. Неужели она подбирается ближе? Где все остальные девушки? Почему я не встречаю никого из них? Какие задания спрятаны в лабиринте? Здесь должно быть что-то страшное. Я оказываюсь в тупике и слышу крик. Он исходит откуда-то справа, поэтому я возвращаюсь к прежнему маршруту. Возможно, где-то в центре всех этих стен и проходов я найду ответ. Время истекает, и это самое коварное и нервирующее в этом задании: если я хотя бы знала, что должна сделать, я бы могла пройти испытание. Я останавливаюсь и делаю вдох. Мне нужно подумать. Эти перебежки туда-сюда только тратят время. Мне нужен новый взгляд на ситуацию. Следующие несколько минут я оглядываюсь в поисках стены, на которую смогу залезть. Хотя везде и лежат руины, это не так просто.

Из-за водорослей камни скользкие и все в ракушках. Мои плохо зажившие руки все еще болят, потому что я опираюсь на них каждый раз, когда падаю. Повязки уже все пропитались кровью. Когда я слышу очередной крик, то отбрасываю все мысли прочь. Я стискиваю зубы, потому что из-за боли на мои глаза наворачиваются слезы, и лезу вверх на одну из стен. Я ищу опору ногами, поднимаюсь и стараюсь удержать равновесие. Лабиринт утонувшего города простирается до самого горизонта, и я в ужасе замечаю, что вода возвращается на его улицы. Она двигается взад-вперед, и мне кажется это странным. Думаю, это дело рук Габриэля. Если одна из девушек была брошена где-то сзади, у нее не было шансов выжить. Я поворачиваюсь влево и замечаю Фелицию, которая тоже стоит на стене и что-то кричит. Я складываю руки в форме воронки и выкрикиваю ее имя. Подруга поворачивается, машет обеими руками и указывает куда-то влево. Там, между руинами, оставшимися от стен, что-то светится. Я спрыгиваю на землю, и мои ноги погружаются в грязь. И тогда начинаю бежать. С каждой секундой рев возвращающейся воды становится все громче. Я снова и снова проверяю, в правильном ли направлении я бегу. На одном из перекрестков Алисия бежит мне навстречу, и мы сталкиваемся друг с другом. Ее глаза широко раскрыты от страха.

– Я не умею плавать, – выдавливает она.

Я хватаю ее за руку.

– Пойдем, – командую я, хотя и сама не знаю, значит ли что-то это странное свечение. Без сопротивления она следует за мной, и мы бежим дальше. Через два поворота мы добираемся до небольшой площади, в центре которой горит терновый куст. Я поворачиваюсь вокруг своей оси. Стена, окружившая эту площадь, полукруглая, и в ней расположилось шесть дверей. По двери для каждой из нас. Интересно, есть ли между ними какая-то разница? Я замедляю шаг и подхожу ближе. Алисия не отстает от меня ни на секунду. Одна из дверей открыта, и когда я к ней приближаюсь, то ударяюсь о невидимую стену. Очевидно, одна из нас уже справилась со своим заданием. Перед другой дверью стоит Фелиция. Она побледнела, и у нее, как и у нас с Алисией, на руках порезы, а брюки порваны в нескольких местах. Когда она поворачивается к нам, на ее лице ненадолго отражается облегчение. Затем девушка поднимает руку и указывает на последнюю дверь.

– Майя умерла.

Сначала я вижу только ноги, лежащие на пороге шестой двери. Когда я подхожу поближе, я узнаю Майю или, скорее, то, что от нее осталось. Ей удалось открыть дверь, но за ней ее ожидало что-то, что оторвало ей руку и порезало тело. Алисию, стоящую позади меня, тошнит. Я отворачиваюсь и пытаюсь проглотить кислую слюну, скопившуюся у меня во рту.

Четыре двери еще закрыты, и только сейчас я вижу нарисованные на дереве буквы алфавита иврита.

– Что это значит? – спрашивает Алисия паникующим голосом. – Мы можем просто зайти туда?

– Не думаю. – Я дергаю ручку одной из дверей.

– На том столе лежат ключи, – сообщает Фелиция. – Вот почему Кассиэль дал нам ту книгу. Это должны быть имена гениев, священные имена. Но какие именно? Я запомнила значения букв, но так быстро выучить иврит не смогла, поэтому сейчас твой выход.

Я иду от одной двери к другой.

– Пахалия, – читаю я громко. – Бог искупления. Мелахель – Бог, отводящий от нас зло. Кавекия – Бог радости. Хариэль – Бог всех добродетелей. – Я повторяю эти имена вслух еще раз, но ничего не происходит.

– Вода, – вдруг кричит Алисия, уставившись себе под ноги. – Она возвращается.

Я и в самом деле уже по лодыжки увязла в грязи. Охваченная паникой, я смотрю на Фелицию.

– Где ключи?

– Там. – Мы одновременно бежим к каменному столу, похожему на алтарь. Я хватаю ключ бронзового цвета и рассматриваю его. Его контуры в моей ладони растворяются, и он превращается в число. Это жутко и длится всего мгновение, но я узнаю пятерку на конце числа, прежде чем оно снова становится ключом.

– Вы видели это?

Фелиция кивает.

– С моим ничего не произошло. – Она хватает другой ключ. Только когда она берет в руки третий, она вскрикивает: – Двести пятнадцать!

– Попробуй ты, – командую я Алисии, которая трясется в панике.

– И что теперь? – спрашивает Фелиция.