Гнев ангелов

– Не знаю, можно ли с уверенностью говорить об этом, когда речь идет об ангелах, но мне кажется, что да, – в мгновение, когда я говорю об этом вслух, я понимаю, что это правда. Наама беспощадно честная.

– Я надеюсь, ангелы ее не потеряли, и поисковый отряд пятого небесного двора не заявится в нашу квартиру.

– Не думаю. Сэм знает, где мы находимся, и он не идиот.

– А Люцифер знает, где ты?

– Меня это не интересует. Важно лишь то, чтобы я вернулась во дворец к моменту тренировки.

Я снова сажусь за стол к Стар, и она берет меня за руку.

«Все так плохо?» – жестикулирует она.

Я не знаю, сколько Алессио рассказал им о времени, которое я провела в темнице, моих правилах и испытаниях, поэтому я пожимаю плечами.

– Все в порядке. Мне стало легче, когда Фелиция начала помогать мне. Испытания сложные, но до этих пор я как-то выживала.

– Я хотел отговорить Фелицию, но она настояла на том, чтобы попытаться помочь тебе, – рассказывает Феникс. – Мы знаем о плане Пьетро. Я не знаю, сумасшедший он или блестящий.

– Думаю, что это наш шанс, а мы с Фели хорошая команда.

Я улыбаюсь, надеясь, что они не заметят моего страха, завладевшего мной после последнего испытания.

– Спасибо, что ты заботишься о Тициане и Стар.

Мне и не нужно больше ничего говорить. Феникс и так бы это делал. Если я не справлюсь с испытанием и умру, он их не бросит.

Парень отмахивается.

– Это меня не обременяет. Я люблю Стар и сделаю все для нее. И для Тициана, конечно, тоже, – он криво улыбается. – Даже для Алессио.

Сесира смотрит на Феникса так, будто он центр вселенной, и для нее, наверное, так оно и есть. Парень отвечает ей таким же взглядом. Найду ли я когда-нибудь мужчину, для которого буду так много значить? Это всего лишь праздные размышления, потому что ничего подобного не произойдет. Уже слишком поздно.

– Пойду спать, – говорю я, вставая из-за стола. – Солнце скоро встанет.

Стар обнимает меня.

«Так прекрасно, что ты здесь. Было мило со стороны Люцифера отпустить тебя к нам. Алессио рассказывал, что он совсем не такой жестокий, как говорится в Священных Писаниях».

– Люцифер, и в самом деле совсем другой, – признаю я.

Жестокий он только со мной. Но ей необязательно об этом знать, я не хочу лишний раз ее беспокоить.

Так странно снова лежать в своей кровати. Хотя я провела почти все свое детство в этой комнате, она кажется мне какой-то чужой. Я сажусь на диван под окном и смотрю на пиацетту. Здесь я спала в ночь, когда притащила Кассиэля домой. Это было, кажется, миллион лет назад.

– Нам нужно возвращаться во Дворец дожей, – говорит Наама после завтрака. Они с Алессио вместе пришли на кухню, а на ней та же одежда, что и вчера. Я поднимаю бровь и смотрю на друга, который одной рукой обнимает Нааму. Выражение ее лица какое-то застенчивое, и оно совсем ей не подходит.

– Мне нужно в больницу, – говорит Алессио. – Тициан уже ушел в школу?

– Полчаса назад. С тех пор я ждала вас, – я не могу воздержаться от комментариев.

– Ты, наверное, не можешь дождаться встречи с Люцем, – отражает Наама мою атаку. Она кладет палец на губу так, словно задумалась о чем-то. – Ах нет, ты же игнорируешь его уже много дней, потому что обиделась.

– Я вовсе не игнорирую его. Он архангел, а я просто веду себя покорно.

Наама громко смеется:

– То, что ты вообще знаешь это слово, просто невероятно. Только ему не говори, а то он веру потеряет.

Алессио качает головой.

– Береги ее, – говорит он Нааме и целует ее в губы. – Увидимся позже.

Он машет мне на прощание, а затем дверь за ним закрывается.

Наама подходит к столу и рассматривает скромный завтрак. Овсяная каша, хлеб, немного сыра и пара помидоров. Он в подметки не годится тому, что накрывают во Дворце дожей.

– Хочешь чего-нибудь? – спрашиваю я.

– Нет, спасибо, я позже поем.

Она все же берет в руку маленький кусок хлеба, садится рядом со мной и начинает отрывать от него мелкие кусочки.

– Почему ты никому не рассказывала о своей сестре? Почему ты сказала, что она мертва?

Отрицать что-то, вероятно, бессмысленно. Я медленно жую, чтобы выиграть время.

– Это разве не очевидно?

– Для меня нет.

– Я не хочу, чтобы с ней что-то произошло. На улице она находилась бы в опасности и не выжила бы. Она слишком красивая и слишком особенная. Я пообещала матери, что присмотрю за ней. А лучший способ защитить Стар, на мой взгляд, – спрятать ее. Никто не знает, что она жива.

– Она никогда не умела говорить, или с ней что-то произошло?

Если Наама считает, что немота Стар как-то связана с возвращением ангелов, я могу ее успокоить.

– Нет, никогда, хотя я надеялась, что однажды она заговорит.

– Должно быть, она очень скучает по тебе.

Я пожимаю плечами:

– Мы никогда не разлучались. Ни на один день с момента нашего рождения, но теперь у нее есть Феникс. Думаю, она в порядке.

– А ты в порядке? – спрашивает Наама непривычно мягко.