Гнев богов

Еще один удар. Я не чувствовала боли, но трещина разорвалась окончательно. Я открыла рот, чтобы закричать, но вместо этого из меня вылетали души. Моя собственная дрожала в панике, пока вокруг нее бушевала темнота.

Отпусти.

Голоса больше ничего мне не шептали. Они кричали.

Мы тебе поможем.

Я им противилась, но боли были невыносимыми. Я утопала в темноте. Она проникала в каждую клетку моего тела. Приходилось глотать тьму. Почему никто мне не помогал? Почему они только перекрикивали друг друга? Почему…

Я открыла глаза. Зевс все еще держал меня, но что-то изменилось. Нет, это я изменилась. Стала быстрее, сильнее. Неужели я раньше думала, что была богиней? По сравнению с моим нынешним состоянием я была пустым местом. Стала совершенно новой: лучше и злее. Зевс окинул меня мимолетным взглядом, но тут же вздрогнул. Он отбросил меня в сторону, будто я была каким-то противным насекомым, но я ловко приземлилась на землю и выпрямилась.

– Что… ты такое? – задыхаясь, спросил Зевс. Я подмигнула ему и послала воздушный поцелуй.

Пиас, который собирался запустить в Зевса очередной молнией, испуганно замер.

– Ворриор, что случилось?

Я, невинно хлопая глазами, повернулась к нему.

– Ты это мне?

Все отшатнулись от меня, а Пиас побледнел.

– Что с тобой? Твои глаза…

– Что? – спросила я, широко улыбаясь. Мои зубы стали острыми, как ножи, и я расправила вырвавшиеся из спины крылья. Белый цвет перьев сменился на глубокий черный. – Никогда не чувствовала себя лучше, – прошептала я, без предупреждения бросаясь на Зевса. Одна из его молний ударила меня, но я почувствовала лишь легкое покалывание. Смеясь от восторга, я запрыгнула на его грудь и разорвала ее.

– Ты маленькая мерзкая… – выплюнул Зевс.

Ой. Я уже держала его бьющееся сердце в руке. Бог уставился на него.

– Нет! – выдавил он.

Но я с презрением отбросила пульсирующий орган назад.

– Оно тебе больше не нужно, Зевс, – пропела я, прижимаясь своими губами к его.

Он закричал. Я замурлыкала и вгрызлась в его губы, с энтузиазмом пробивая защитный щит в его голове. Душа Зевса была… ой, отвратительная и в то же время прекрасная. Демон с головы до пят. И я блаженно втянула ее в себя.

Идеально. Просто идеально. Я купалась в его пороках. Как и в его луже крови, к слову. Я должна наслаждаться жизнью, а она была короткой.

– Ворриор! – Пиас встал передо мной, дрожа и… направляя на меня пистолет? Как мило. Сначала я засуну его ему в задницу, а затем спущу курок. Интересно, его голова взорвется? – Что с тобой?

– Почему ты такой злой, любимый? – я надула губы. – Я победила Зевса. Ты разве не хочешь сказать мне спасибо?

Пиас стал еще бледнее.

– Ты не победила его, а разорвала. Со смехом.

– Это же круто, разве нет?

– Нет!

– Ты что, обиделся, что я не дала тебе самому убить своего папулю?

– Нет!

– Эй! У меня классная идея! Давай займемся сексом! Так ты сможешь осквернить его память! – предложила я, хихикая.

Курок щелкнул. Я зарычала и подняла бровь.

– Ты же не хочешь меня разозлить?

Пиас сглотнул.

– Что с тобой? – снова спросил он.

– Она сошла с ума. Души богов были уже слишком испорченными. – Афродита стояла рядом с ними, бледная и прекрасная в свете луны. Она серьезно смотрела на меня. – Ворриор теперь демон.

Я взорвалась смехом. Смех был резким и, стоит признать, немножко безумным.

– И это ты мне говоришь?

– Ты еще жива, – прищурился Пиас.

– Очевидно, – презрительно фыркнула Афродита.

– Почему?

– Потому что я умнее остальных.

– В каком смысле?

– Она станет вашей проблемой, – холодно сказала богиня. – Начнет убивать всех без разбора. Прежде всего богов.

Афродита болтала, как какой-то попугай. Я смотрела на богов, изучая одного за другим. Кого же мне убить первым? Эники-беники ели вареники…

– Испорченные души внутри нее требуют еды, – продолжала Афродита, пока я жадно смотрела на Чарминга. Он наверняка был вкусным. – А если бессмертной еды ей будет недостаточно, она доберется до людей. Будет истреблять их, пока жизни на земле не останется. Она – результат того, чего мы всегда пытались избегать. Ворриор представляет собой переразвитый организм и воплощение жестокости. Мы должны уничтожить ее, или всем нам наступит конец.

Шейм на вкус, наверное, была омерзительна, но она заслужила того, чтобы ее сожрали. Ах, или…

Зрачки Пиаса расширились.

– Ты бредишь. Просто пытаешься спасти свою собственную жизнь.

Афродита ухмыльнулась. Может, мне и ее съесть?

– Не без этого. Но если вы не займетесь ею, на земле разверзнется ад.

– Как такое вообще может произойти? – прохрипел Вирус.

М-м-м, ему бы я вырвала позвоночник и высосала спинной мозг. Он уставился на меня с таким ужасом, что это заставило меня улыбнуться. Мило. Я бы с радостью его убила. Но как? Так много возможностей и так мало времени. Я мечтательно вздохнула.

Афродита продолжила говорить:

– Менее сильный дух даже души бы в себе удержать не смог. Безумие – цена, которую ей пришлось заплатить. Этого не произошло бы, если бы вы продолжили мирно жить в Тартаре, но вам же хотелось большего. Вот и получайте Армагеддон на двух ножках.