Гнев богов

– Да, тот еще идиот. Я позже тебя с ним познакомлю, потому что сейчас он обижается, запершись в своей комнате и пересматривая все серии «Друзей». А дуется он на то, что я была права насчет строения и разрушения костной ткани. Он такая королева драмы!

– Ладно, – пробормотал я, хотя все еще не понимал, о чем она.

У меня на лбу проступил пот. Мне было то жарко, то холодно. Так что я попытался сосредоточиться на одном из странных чувств, как она и сказала. И действительно: одно из них выделялось больше остальных. Мне стало лучше. Я медленно успокаивался. Непреодолимая буря внутри улеглась, скользнув в мои мысли легким ветерком, и я ощутил это странное чувство у себя на языке. Я улыбнулся. Открыл глаза и посмотрел на Ворриор.

– Я люблю тебя! – слова без колебаний соскользнули с моих губ. Я уже говорил ей это. Как раз незадолго до того, как все пошло насмарку. Я тогда даже не мог видеть выражения ее лица. Зато теперь могу вдоволь им насладиться. Все ее тело ярко засветилось. Господи! Какая же она красивая!

– Скажи еще раз, – дрожа всем телом, попросила она.

– Я люблю тебя, Ворриор, – тихо повторил я.

Она засмеялась, схватила мою голову и поцеловала меня, будто я только что восстал из мертвых. Я застонал и поддался новой волне эмоций, которая угрожала захлестнуть меня. В этот раз я позволил себе упасть и обнял свою вторую половину. Я прижал ее к себе, пока не перестал понимать, где заканчивался я и начиналась она. Впервые в жизни я чувствовал себя цельным. Счастливым. Я был…

– Вы можете, пожалуйста, уже перестать обмениваться слюнями? Мне сейчас плохо станет!

Я замер, и Ворриор виновато улыбнулась, продолжая меня целовать. Этот голос. Я неохотно оторвался от своей второй половины. Мои глаза искали и нашли…

– А что этот придурок здесь делает? – рявкнул я.

– Привет, Белоснежка! – улыбнулся Мэдокс.

Он небрежно скрестил руки на груди и беззастенчиво смотрел на меня через плечо Ворриор. Я все еще лежал. Это был факт, который я должен был как можно скорее изменить, чтобы сломать этому болтуну парочку костей. Ворриор оттолкнула меня, предупреждая:

– Прежде чем ты начнешь жаловаться, – строго сказала она, – тебя я хотела вернуть первым. Но это чертовски тяжело было сделать. Мне все время чего-то не хватало. Я потратила три десятилетия на то, чтобы найти нужный оттенок твоих волос! А Мэд, напротив, практически сам сложился, – она указала на Мэдокса, который широко улыбался и махал крыльями.

– Что? О чем ты говоришь? – прикрикнул я на любовь всей своей жизни. Дерьмо, почему я всегда такой недружелюбный? Сила привычки!

Она поджала губы и скрестила руки на груди. Я заставлял себя не смотреть на ее грудь, но… Черт!

– Было действительно сложно воссоздать вас такими же, какими вы изначально были, – вздохнула Ворриор, убирая прядь длинных волос с лица. В последний раз, когда я видел ее, они были до плеч. Я нахмурился. – У Мэдокса до сих пор не хватает мизинца на ноге!

– Все еще надеюсь его себе вернуть!

– Ты получишь его, когда я найду все остальные отсутствующие части богов, – огрызнулась она, закатывая глаза. – Иногда у меня в руках оказывается материал, который я даже не знаю, кому принадлежит, – продолжила она. – Я правда хотела вернуть тебя, но сначала появился Мэдокс, а потом Вирус и…

– Ага, Лягушачья башка тоже на месте? – взорвался я.

Ворриор сделала невинное лицо и указала на какую-то точку позади меня. Так, с меня хватит. Я поднял взгляд и увидел невероятно старый, уродливый диван, на котором сидел не только Лягушачья башка, но и Чарминг, Брейв, Эш, Сейлор и Эйдж. Все они радостно мне помахали. Я скрипнул зубами и сердито посмотрел на Ворриор.

– Я правильно понял, – начал я, – что ты каким-то образом всех нас воскресила, а меня – в последнюю очередь?

Она откашлялась и выглядела так, будто задумалась над побегом.

– Шейм и Хак тоже уже здесь, – вырвалось у нее.

Я тихо зарычал.

– Кто еще?

– Даймонд.

– И?

– И все!

– Ворриор!

– Ладно, еще Рэйзд, Фэйд, Онор и О.

Я сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться на хорошем. Как, например…

– И прикасался ли к тебе кто-нибудь из этих идиотов, пока меня здесь не было? – мысль вырвалась из моего горла сама по себе.

Вирус фыркнул:

– Еще и пяти минут с момента твоего возвращения не прошло, а ревнивый урод уже одержал верх!

– Может кто-нибудь его вырубить? – сердито спросил я. – Или врубить Чейна?

В комнате вдруг стало совсем тихо. Настроение переменилось, и я почувствовал… Да, я действительно чувствовал! Но в основном это были тревожные мурашки на своей шее. Почему Вирус выглядел так, будто вот-вот разрыдается?

– Что такое?

Ворриор мягко коснулась моей руки. Ее улыбка была грустной, а фиолетовый свет в глазах немного потух.

– Чейна больше нет, – тихо сказала мне она. – Я не нашла ничего, что могла бы использовать.

В моем горле образовался ком. Черт подери! У меня никогда ничего подобного не было. Это была… вина? Нет. Я быстро откашлялся и кивнул. Мой лоб щекотала упавшая на него прядь.

– Это хорошо. Чейн не хотел бы, чтобы его воскрешали.