Гнев Божий

– Вижу, что ты способна твердо вынести испытание, очиститься в ауре мага и покорно принять смерть. Добавлю, что телесная смерть снимет с твоего существа тени плоти и вознесет тебя в высшие сферы. Я не имею власти над сердцем Супрамати и ничего определенного не обещаю тебе, но поговорю с ним и, если буду в состоянии способствовать твоему счастию, сделаю это.

Ольга схватила его руку и прижала к своим горячим устам.

Минуту спустя серебристая дымка заволокла высокую фигуру мага; затем облачный столб вихрем поднялся в пространство и скрылся во тьме.

Ольга встала, шатаясь, и убрала предметы, служившие для вызывания. Но, очутившись в своей комнате, она упала на постель без сознания.

В эту самую ночь Нарайяна с друзьями вернулись в Шотландию.

Следующий день прошел весело, в разговорах и проектах относительно посещения люциферианской столицы. Нарайяна особенно был неистощим в изобретении разных подвохов сатанистам, в которых видел точно личных врагов. Решено было пригласить вечером Эбрамара отужинать с ними и узнать, одобрит ли он их намерения, а тогда побеседовать и об исполнении их замыслов. Приглашение было возложено на Супрамати.

Он отправился на башню, приспособленную для магических операций, и сел перед большим аппаратом, представлявшим раму, поддерживаемую разной формы металлическими цилиндрами и палочками. Внутренность рамы представляла слегка студенистую вибрирующую поверхность, темную, как грозовое небо, по которому ходили точно голубоватые облака. Вся эта гладь волновалась, дрожала и меняла вид, словно под напором сильных порывов ветра.

Супрамати только собрался было начать полагавшуюся формулу, как заметил вспыхнувшую где-то в глубине облачной тьмы блестящую звездочку, которая быстро приближалась, увеличивалась и превратилась, наконец, в ярко-светлое облако, выступившее из рамы.

На Супрамати пахнул порыв теплого и ароматичного ветра, а несколько секунд спустя светлое облако рассеялось и перед ним появилась высокая фигура Эбрамара, с улыбкой протянувшего ему руку.

– Учитель, ты услышал наш мысленный призыв и пожаловал раньше, нежели я произнес формулу! – воскликнул сияющий Супрамати, обнимая мага.

– Да, милый мой ученик, я явился на ваше приглашение отужинать с вами, но, кроме того, мне надо серьезно поговорить с тобою и я рад, что застал тебя одного.

– Не провинился ли я в чем-нибудь? Может быть, я нарушил какое-нибудь из твоих предписаний? – сказал встревоженный Супрамати.

Эбрамар рассмеялся.

– Нет, нет, я охотно выдам тебе аттестат, что ни один из учеников моих не доставил мне столько радости и так мало причинил огорчений, как ты. Мне не в чем упрекать тебя. Я просто хочу дать несколько советов, а ты – свободен принять их или нет.

– Что ты говоришь, учитель! Каждый твой совет – приказ для меня, – ответил Супрамати, покрасневший от похвал мага.

– Я хочу поговорить с тобою о жизни в свете, которую ты призван теперь вести, – сказал Эбрамар, садясь на предложенный стул.

– О, она ужасно нелепа, эта жизнь, и возбуждает во мне сильное желание вернуться в мир науки и тишины. Не могу высказать тебе, учитель, как мне порою хочется бежать из этого жалкого, неразумного общества, от этих тупых, порочных людей, от всего этого безобразного хаоса пошлых интересов, грязных интриг и животных инстинктов, – с отвращением закончил Супрамати.

Эбрамар покачал головою.

– Ты идешь по ложной дороге, Супрамати, предаваясь чувству отвращения к людям, с которыми тебе надлежит прожить известное время. Поверь, что глубокая, прозорливая мудрость высших руководителей недаром требует, чтобы мы сходились со смертными людьми, чтобы мы жили их жизнью и интересовались тем, что волнует их душу. Хотя мы и бессмертны, до известного предела, но все-таки остаемся людьми, и потому не можем порывать отношений с человечеством, но обязаны помнить, что каждый из нас – человек, и ничто человеческое не должно быть ему чуждо. Не забывай, что конечная цель нашего долгого жизненного странствования – новый мир, где мы станем снова смертными, куда мы призываемся на работу, чтобы там применить все наше знание и посеять науку, которой обладала погибшая планета.

Будущие цари младенческих народов, основатели религий, законодатели и руководители этой молодой земли, изобилующей жизнью и богатством, мы не смеем забывать ничего, что волнует и увлекает человеческое сердце.

Чтобы достойно выполнить эту задачу и заложить основы новой цивилизации, полчища магов, – этих тружеников будущего, – не могут вращаться только в астрале, но должны являть собою двусторонних исполинов, обладающих всеми физическими способностями человека и всем могуществом духовным. Царь, священнослужитель и законодатель должны непременно быть живыми существами, а не только бесстрастными магами, любящими одну науку.