Гнев божий

Тогда же, в двенадцатом, родилось движение, взявшее курс на создание собственной страны – Атцлана или Republica del Norte. Мексика должна была поделиться с новой страной всеми северными и частью центральных штатов – большей частью территории страны, на оставшейся части территории сепаратисты предлагали организовать сразу две страны – собственно Мексиканскую республику и Республику индейцев Майя. Соединенным Штатам Америки предлагалось поделиться с новорожденной Северной Республикой штатами Техас, Калифорния, Аризона, Нью-Мексико и некоторыми другими. Контуры нового государственного образования подозрительно напоминали сферу влияния бандформирования Los Zetas, как они ее видели и за которую они боролись. К этому времени группировка «Los Zetas» насчитывала уже больше ста пятидесяти тысяч активных боевиков[79], и число их продолжало расти. Мексиканская государственность после позорных выборов 2011 года стремительно разрушалась, некоторые штаты возглавляли открытые сторонники социалистов, федеральный центр их практически не контролировал. Ситуация усугублялась еще и тем, что голосование за социалистов было в основном протестным и охватывало северные штаты – там американские промышленники в восьмидесятые – девяностые построили немало огромных фабрик и заводов, производящих от прокладок до больших пикапов для американского рынка. Сейчас часть этих производств была закрыта в связи с непрекращающимся кризисом, часть инвесторов решили перевести производства обратно в США, поощряемые налоговыми льготами и протекционистской таможенной политикой, часть инвесторов просто испугалась с каждым годом все обостряющейся политической и криминальной обстановки в стране. Уволенные массово выплеснулись на улицы, власти в это время пожинали плоды необдуманных заимствований на внешнем рынке в девяностые и нулевые: пришла пора расплачиваться по кредитам, а расплачиваться было нечем: промышленность стагнировала, налоги повышать на бедных было уже некуда, а на богатых – невозможно, потому что за пришедшую к власти партию голосовали как раз богатые и средний класс. Федеральное правительство, атакуемое со всех сторон, не могло, не хотело и не умело заниматься проблемами уволенных бедняков, а на каждую попытку организованного политического выступления после «пятидневной гражданской войны» реагировало особенно остро, и исключительно силовыми методами. Бедняки оставались в домах, копя злобу. Это были люди среднего и старшего возраста, в условиях стремительно обесценивающегося песо они оставались без пенсионных накоплений, без перспектив в жизни, вообще безо всего. А «Los Zetas» – это были их дети, которые не видели ни отца, ни мать, потому что те работали на построенных американцами фабриках за гроши с утра до вечера и не могли заниматься воспитанием своих детей. Детей воспитали банды и картели, и если Синалоа после провала пятидневной войны пока никак не выступала против власти, то «Los Zetas» моментально сориентировались в ситуации и выдвинули уже политические требования, поддерживаемые силой оружия. Политические требования эти попали на живительную почву: для многих мексиканцев река Рио-Гранде была проклятым местом. Ее боялись, ненавидели – и в то же время тайно мечтали ее переплыть. Лозунг «Наведем мосты через реку Рио-Гранде» поддержало подавляющее большинство населения северных штатов, да и не только северных – а власти ничего не могли ему противопоставить и не могли запретить, потому что он, в сущности, не был ни бунтовщическим, ни революционным. Все правильно понимали, что имеется в виду – но не произносили этого вслух. Постепенно именно «Los Zetas» и поддерживаемые «эскадронами смерти» политики стали выразителем воли подавляющего большинства населения северных штатов Мексики и едва ли не большинства – всех других. Сама «Los Zetas», превратившись в политическую силу, была обречена на то, чтобы трансформироваться из просто криминальной наркомафиозной организации в организацию террористическую.