Гнев чужих богов

Аня сознательно выбрала такой тон, граничащий с грубостью. Она надеялась, что ей удастся вывести Эльзу из себя и показать свое истинное лицо. Но ее ждало разочарование. Лишь на долю секунды в глазах женщины, устремленных на девушку, мелькнула яростная ненависть, но уже в следующее мгновение Эльза, растерянно хлопая длинными ресницами, пролепетала:

— Вы, кажется, рассержены? Похоже, зря я рассказала эту историю. Конечно, это всего лишь легенда. Мне рассказали ее индейцы в деревне, где я провела столько времени. Знаете, когда находишься в такой ситуации, дни тянутся так медленно и, чтобы хоть немного скрасить ожидание, я готова была выслушивать все что угодно, хотя сейчас мне и самой эти сказки кажутся нелепыми.

«Ну что же, один-ноль в твою пользу», — подумала Анна. Затея не удалась, Эльза сумела вывернуться, хотя теперь будет опасаться Аню, понимая, что та ей не доверяет. Интересно, что она предпримет для своей безопасности? Ане страшно не хотелось, чтобы меры, предпринятые Эльзой, оказались слишком серьезными. Она уже успела понять, что эта женщина гораздо хитрее, чем казалось на первый взгляд, и жалела, что слишком рано обнаружила свое истинное к ней отношение.

Положение спас Янси, которого вдруг озарил один из приступов вдохновения.

— Какая чудная картина! — тараторил он, направляя на девушек свою камеру. — Две брюнетки и блондинка, страсть и женственность! Минуточку, дамы, посмотрите сюда! Анна, не хмурьтесь, Минни, прекрати строить рожи хотя бы на минуту. Вы, Эльза, просто великолепны.

Любая женщина, знающая, что ее снимают, способна думать только о том, как она выглядит в данную минуту. Особенно, ели рядом находятся еще две привлекательные особы. Трое в лодке не были исключением. На некоторое время они позабыли обо всем. Видя перед собой блестящий глаз объектива.

***

После неожиданного выпада Анны Эльза стала вести себя осторожнее и предпочитала вести разговоры только на нейтральные темы. Анна не принимала участия в беседе, она на какое-то время вообще перестала прислушиваться к разговору, погруженная в свои мысли.

Молчание нарушали только крики туканов, ярко окрашенных птиц с огромным, величиной почти что с собственное тело, клювом. Их было великое множество, не меньше чем в наших городах голубей на помойке. Правда, к счастью, голуби не издают таких отвратительных звуков, похожих на скрип плохо смазанного колеса. Карканье вороны и то звучит гораздо благозвучнее, ну, по крайней мере, тише!

Это был последний переход. Они неизбежно приближались к цели, к тому месту, где, по расчетам Марека, должен был находиться мертвый город. Найдут ли они его? Никто не мог ответить на этот вопрос, даже Марек, хотя он был больше других уверен в успехе.

Чем ближе была заветная цель, тем больше менялась река. Анна не могла не заметить этих изменений, хотя не могла бы сказать, что именно ей не нравится. Вокруг по-прежнему радовали глаз живописные тропические леса, река медленно несла лодки вперед, но ставшие уже привычными звуки, доносившиеся из зарослей, почему-то стихли. Замолчали и люди. В этой тишине скрывалось что-то таинственное и жуткое. Непривычная обстановка и молчание спутников усиливали сверхъестественность происходящего. Анне стало казаться, что мертвецы, плывущие по реке смерти, сопровождают ее душу в ад. Она попыталась отогнать неприятные картины, но они настойчиво вставали перед глазами.

Джунгли тоже изменились. Это стало понятно, как только лодки пристали к берегу. Уже с первых шагов стало ясно, что даже о каком-то подобии тропы не стоит и мечтать. Лианы и папоротники стояли впереди сплошной стеной. Похоже, в этих краях не ступала нога человека. Да что там человека. Здесь не водились даже звери, нигде не видно было следов их пребывания.

Если отсутствие человеческих следов можно было объяснить — индейцы считали эти места священными и ни за что не решились бы потревожить покой своих грозных предков, — то отсутствие животных, не обремененных суевериями, оставалось загадкой.

Каждый метр, каждый шаг вперед приходилось буквально отвоевывать у джунглей. Эту тяжелую работу нельзя было поручить носильщикам — они и так были нагружены сверх всякой меры. Кроме того, они определенно были очень испуганы. По этой причине решено было, что рубить лианы будут остальные члены экспедиции, по очереди, разумеется, за исключением женщин.

Первыми за мачете взялись Макс и Билс. Несмотря на то. Что Билс был гораздо крупнее и мускулистее Макса, он с трудом поспевал за следопытом. Его рубашка взмокла от пота, лицо лоснилось от выступившей влаги. Через час он вынужден был просить о передышке. Его место занял мистер Грин. Макс, казалось, совершенно не устал и продолжал работу еще час.

Мужчины сменяли друг друга, и экспедиция уходила все дальше в лес.