Гнев истинной валькирии

– Они обыскивают усадьбу, здание за зданием, – мрачно проговорила она. – Пропала одна из наложниц.

Видимо, рядом стояли и слушали аркадийцы.

– Мы сейчас, – ответил Джастин.

Он взял затянутую в перчатку руку Ханны в свою и пожал ее:

– Все будет хорошо.

В гостиной уже собирались джемманы – мужчины отдельно, женщины отдельно. Джастин отвел Ханну к Вал и присоединился к мужчинам. Хорошо, что на девушке наряд Огражденной – она наверняка трясется, как заяц, под всеми этими покрывалами. Нужно просто стоять смирно. И надеяться, что ее не попросят открыть лицо…

– Что происходит? – спросил он, подавляя зевок.

– У них женщина куда-то делась, так теперь проверяют, не заскочила ли она в постель к кому-то из нас, – ответил Джордж.

Карл услышал и тут же подошел:

– Никто никуда не делся. Ее похитили!

– Или она сбежала! – ухмыляясь, сообщил следовавший по пятам за отцом Джаспер. – Я же говорил – строптивая дрянь.

– Ее похитили, – упрямо повторил Карл, хотя все понимали: даже он не верит в это. – У меня женщины не сбегают!

И он оглядел собравшихся джемманов: все ли на месте? А потом дал знак сыновьям обыскать спальни. Молодые люди с рвением принялись за дело, перерывая постели, переворачивая стулья – видно, надеялись найти какую-нибудь контрабандную диковину. Джастин заметил, что Карл что-то шепнул Уолтеру, и тот метнулся в одну из ванных комнат – видно, проверить подземный ход, о котором, как предполагалось, джемманам ничего не известно.

Через час стало ясно, что никакой Ханны во флигеле нет, и Карл вылетел на улицу, свирепо бурча:

– Я убью ее!

Даже ему пришлось признать: девушка сбежала. А ведь как приятно было думать, что это похищение…

После обыска никому не удалось толком поспать. А наутро случилось и вовсе необъяснимое: из храма примчался гонец и потребовал сообщить, кто и где находился прошлым вечером. Джастин единственный куда-то выезжал во второй половине дня, но Хансен мог подтвердить его алиби, и в усадьбу он вернулся рано – во всяком случае, до того часа, который интересовал посыльного. Сначала Джастин решил, что их подозревают из-за ограбления салона, но посыльный странно себя вел, и Джастин решил: нет, тут что-то другое… Ничего конкретного, впрочем, узнать не удалось, посыльный отбыл, так и не найдя ответов на свои вопросы.

Потом для Джастина и его товарищей потянулись те самые долгих два дня, о которых предупреждал Аттикус. Исчезновение Ханны было внутрисемейным делом, с джемманами его не обсуждали, но настроение в усадьбе царило самое мрачное, и гости это почувствовали сполна. Естественно, Джастин понимал, что все напряжены еще и из-за того, что укрывали беглянку. Тем не менее джемманские мужчины продолжали встречаться с аркадийскими официальными лицами, а женщины помогали по хозяйству и ездили на экскурсии. Ханна на кухне не появлялась – ведь Мэй освободили от этой работы. Она и на экскурсии бы не поехала, но Джастин настоял: сидеть взаперти было не в характере Мэй, а еще он не хотел рисковать: мало ли кто заявится в их отсутствие и попытается заговорить с девушкой наедине.

Кроме того, спешно готовили визит аркадийской делегации. Даже Хансен приезжал, чтобы проинформировать Джастина о том, что уже сделано. Все шло по плану, они сумели поговорить с глазу на глаз, и аркадиец уверил Джастина, что отобранные для делегации люди готовы действовать, а остальная паства верна Одину.

«Что я наделал? – ужаснулся Джастин, когда Хансен уехал. – Я втравил этих бедняг в такую переделку, что они будут делать, когда меня не будет с ними?»

«Ты хорошо потрудился, и не думай, что без тебя они тут же собьются с пути, – сердито отозвался Магнус. – Наш отец умеет говорить со своими верными, он прекрасно справлялся с этим задолго до твоего прихода и даже рождения. Появятся другие жрецы, и многое будет явлено во снах».

Хансен также сообщил, что никто ни о чем не подозревает и что люди Коулица полны решимости отключить медиастрим. Лусиан чрезвычайно обрадовался, когда Джастин отчитался, что все в порядке. Похоже, сенатор все-таки рассчитывал получить свою долю симпатий публики, когда заговор раскроется. Второй же объект его надежд и тревог, а именно Мэй и ее невольная свита, исчезли из поля зрения и не подавали о себе вестей. Оставалось лишь надеяться, что отсутствие новостей – это тоже хорошие новости. Когда Джастин поинтересовался у Карла, как идут дела с расследованием нападения на салон, тот лишь покачал головой и сказал: «Похоже, дело зависло, преступникам удалось скрыться».

За день до отъезда Джастин задал воронам вопрос, который тревожил его: «Если бы вы знали, какое божество помогает Мэй, вы бы сказали мне, правда?»

«Если на то будет воля нашего отца», – ответил Магнус.

«Это что еще такое? – удивился Джастин. – Так вы знаете и молчите? Так, что ли?»

«Нет, мы не знаем и потому молчим, успокойся, пожалуйста».

Но Джастина разобрало не на шутку.

«А может, вы молчите, потому что ей помогает богиня из числа союзников Одина? Все это удобно и здорово, и вы проворачиваете за моей спиной какие-то свои дела?»