Гнев королей

Сперва они радовались вновь обретенным силам, но со временем радость сменилась озабоченностью, угрожавшей перейти в страх.

И однажды он услышал:

– Избавитель! Проснись!

Кто-то яростно тряс его за плечо, но он пребывал в полусне, покинув тело и обследуя окрестности.

Пруд снова увеличился в размерах, и из него теперь текла вода, быстро исчезая в пустыне. Растительность и живность превратили берега короткого ручейка в яркий островок жизни, вступившей в борьбу с запустением.

Это было дело рук Сааманан, посвятившей себя возрождению родины. Ее же хозяину попросту хотелось шире распространить власть, чтобы найти новых поклонников.

Его продолжали трясти, но уже мягче. Этриан переключил внимание на лежавшее между лапами зверя тело. Мальчик вырос и уже почти стал мужчиной – высокий, мускулистый и смуглый, как братья матери. Лицо спящего напоминало лицо его дяди Вальтера, женившегося на шинсанской чародейке. Этриан с матерью жили в доме Вальтера, когда их похитили люди лорда Чиня.

Он представил себе будившую его женщину, теперь обретшую сущность. Внешне она выглядела девочкой-подростком, в которой только зарождалась будущая красота, но в глазах таилось глубокое прошлое. Взгляд ее был старше и мертвее, чем сама пустыня.

Этриан позволил себя разбудить.

– Избавитель! Ты должен нас освободить, или мы обречены.

Что они сочинили на этот раз?

– Покажи, в чем дело.

Женщина потащила его куда-то мимо пруда.

– Я дал тебе силу. Загляни в прошлое и покажи все с самого начала.

Она начала оправдываться, что для этого требуется вмешательство Великого, а он сейчас занят.

– Пусть бросает все свои дела. Скажи ему, пусть найдет время.

«Как я мог повзрослеть во сне?» – удивился он.

Похоже, виной всему были те разумы, в которые он проникал, сам того не сознавая. Он уже не был тем мальчиком, который переплыл пролив и бродил по пляжам Навами. Не был он и тем юношей, который летал взглянуть на смерть отца. Он стал кем-то другим, более уверенным в себе и полным решимости оставаться самим собой. На лице его появилось высокомерное выражение, а взгляд стал подобен взгляду змеи.

– Прошу тебя!

– Покажи мне. С самого начала.

В мозгу его отдался яростный рев каменного зверя, а затем на него, подобно шквалу копий, обрушились мысленные картины.

Враг приближался. Шинсан был уже в пустыне. Каменный зверь оживил горстку солдат, ждавших многие века, и те теперь уничтожали разведывательные группы Шинсана.

Глядя на все это, Этриан засомневался, сможет ли что-либо остановить Империю Ужаса. Что ею двигало? Неужели она считала необходимым завоевать даже бесплодные земли?

Каменный зверь пытался повергнуть Этриана в панику, и он не стал делиться с божеством силой. Солдаты уничтожили полдюжины патрулей, и разведчики больше не появлялись.

– Избавь нас! – умоляла женщина со слезами на глазах. – Они придут снова и уничтожат нас.

– Вполне возможно. Такова их натура. Кто тут хозяин?

– Великий.

– В таком случае помощи вы от меня не получите. Я не преклоню перед ним колени.

Этриан повернулся и, раздевшись, шагнул в прохладу пруда, чувствуя прикосновения рыб к ногам. В камышах гоняли птенцов водоплавающие птицы. Сааманан шла за ним вдоль края пруда, продолжая упрашивать из-за зарослей тростника.

– Ты создала настоящее произведение искусства, – сказал он. – Почему бы этим и не ограничиться? Патрули уже ушли.

Готовы ли они были сдаться? Естественно, нет. Шинсан не признавал поражений. Его солдаты наверняка попытались бы найти другой подход, собрав больше сил.

Что они станут делать, если Этриан попадет им в руки?

Он медленно улыбнулся. Шинсан мог оказаться тем самым рычагом, который требовался, чтобы одержать верх над каменным зверем. Этриан мог бы сыграть роль пленника, приветствующего спасителей. Откуда им знать, кто он такой?.. Если он не освободит зверя, тервола разделаются с этим ничего не значащим божком еще до того, как обратят внимание на обычного мальчишку.

Так или иначе, пока он жил, взяв время в долг, и мог рискнуть, ничего не теряя. У зверя был выбор – либо согласиться с его требованиями, либо погибнуть.

Возможно, зверь почувствовал, к чему клонит Этриан. Он рычал, угрожал, умолял, но Этриан не обращал на него внимания, сказав лишь:

– Когда будешь готов признать себя моим рабом.

По пустыне прокатился дьявольский смех. Каменный идол услышал величайшую шутку за всю свою долгую жизнь.

«Вот только вопрос, – подумал Этриан. – Как заставить бога сдержать слово после того, как ты силой вынудил его это слово дать?»

Выбравшись из пруда, он вернулся на место для отдыха, быстро высохнув в лучах пустынного солнца.

– Сааманан, иди сюда. Сядь. Расскажи мне обо всем.

Она заговорила, то и дело бросая испуганный взгляд на небо.

– Нет. Расскажи мне про дитя. Про маленькую девочку, которая выросла и стала жрицей. Про ее мать, отца, сестер и братьев. Расскажи, в какие игры она любила играть и какие песни пели за игрой ее подруги. – С неба словно опустилась черная, неодобрительная туча. Зверь знал, какие семена пытается посеять Этриан. – Расскажи свою историю, и я расскажу свою.

– Зачем?