Гнев королей

– Мы побеждаем в сражениях, но проигрываем войну, – проворчал он. – Они нас изматывают. Как нам перебраться через реку? Их не меньше, чем нас. И у меня не осталось тех, кого можно было бы еще призвать.

– Бери живых. Ты же поступал так с некоторыми местными.

– Не могу.

– Почему?

– Они мне не позволят. На их доспехи наложено заклятие, которое мне помешает.

Земля содрогнулась, и в нескольких сотнях ярдов позади них поднялся огненный столб. Задымились деревья.

– Еще трехсот человек не стало, – пробормотал Этриан. – Почему они сбиваются в группы? Я не могу заставить их рассредоточиться, если только не думаю об этом каждую минуту.

– У них остались воспоминания, и им не нравится, кем они стали. Они жмутся друг к другу, потому что так им легче. Потянись за реку, найди обычных людей, не солдат.

– Я пробовал. Никого нет. Они опустошили все вокруг.

К югу от холма вспыхнуло сражение. Шум его сперва приближался, затем отдалился.

Врагу больше не требовались телепорты для переброски легионов. Он использовал их тактически, устраивая небольшие внезапные атаки. Этриану не хватало опыта, чтобы обнаружить спрятанные на этом берегу реки порталы.

– Мы не можем вечно тут торчать, – пожаловалась Сааманан. – Нужно прорываться и искать новобранцев.

С тех пор как Этриан обрел могущество каменного зверя, ненависть его росла в геометрической прогрессии. Он восхищался собой, но порой ему казалось, будто он на грани безумия.

«Возможно, каменный зверь меня победил, – подумал он. – Я сам становлюсь зверем, жаждущим разрушений, жаждущим людского страха, приходящим в ярость, стоит мне замешкаться».

Зверь вовсе ни от чего не отказался, не дав ему ничего, кроме власти над мертвыми. Сила его Слова оставалась при нем, и Этриан теперь страстно желал ее заполучить.

– Мы можем использовать летунов, чтобы высадить людей в лесу в тылу врага, – предложила Сааманан. – Выбирай солдат по одному, а потом возвращай их в подразделения…

– Они заметят разницу. К тому же мы не переместим быстро много людей. Нужно попробовать что-то новое. Есть у тебя что-нибудь в запасе?

– Ничего такого, чем я уже не пользовалась. В любом случае мне нельзя слишком высовываться, иначе меня вычислят. Я не переживу еще одной битвы вроде той у крепости.

– В таком случае приведи Великого.

– Что?

– Приведи Великого. Пусть оторвется от груды камней.

Этриан взглянул через реку. Что могло бы сделать Слово с теми укреплениями?

На его лице заиграла зловещая улыбка безумца.

Тьма носит тысячу масок, зло принимает тысячу форм.

Он не считал, что как-то изменился. Внешне он выглядел точно так же, как и любой юноша его возраста, но в душе расползалась темная гниль, раковая опухоль, выросшая из семени, посеянного Праккией и оплодотворенного каменным зверем.

Те, кто снова и снова шли на смерть, называли его Избавителем. И он уже был близок к тому, чтобы стать тем, кем его объявляли, – Избавителем Тьмы, Мессией Зла, Принцем Пути Левой Руки.

«Нет, – пытался возражать он. – Я всего лишь Этриан и хочу отомстить за причиненное мне зло».

Сааманан ощущала его раковую опухоль и осознавала ее глубину. Будучи сама воплощением порочности, она понимала таившийся в нем потенциал, и это повергало ее в ужас. Она знала его родословную. Его дедом был чародей, который разрушил Ильказар, а мать владела Силой. Та же кровь текла и в жилах его отца. Он мог стать величайшим учеником из всех, кого знала тьма.

– Иди приведи Великого, – сказал он.

Она украдкой огляделась, словно зверь мог подглядывать за ними из кустов.

– Не проси меня снова возвращаться в рабство.

Этриан продолжал изучать дальний берег реки.

– Есть ли у нас выбор? Если мы ничего не сделаем, то погибнем.

– Выбери иной путь. Посылай мертвецов, пока их всех не уничтожат, а потом мы вместе уйдем куда-нибудь еще и начнем все сначала. Пусть Великий сгниет, пусть катится обратно в преисподнюю, где мы с Нахамен его нашли.

Ее страсть удивила их обоих. Она говорила именно то, что думала, взбунтовавшись подобно сестре.

– Так ты решила пойти против меня? – Слова Этриана были столь же холодны, как коридоры времени. – Я думал, это Великий меня предал.

– Этриан…

– Приведи его. Или нам придется сражаться друг с другом.

Сааманан взглянула за его плечо. Из леса выходили мертвые солдаты. Он несомненно говорил всерьез.

– Идиот! – Она метнулась вперед, и от ее толчка Этриан врезался в доисторический гранитный монолит. Он пнул ее…

Она произнесла заклинание.

Мир вокруг побелел. От жара кожа Этриана покрылась волдырями, а голова словно бы опустела. Связь с сотнями солдат оборвалась… Он яростно взревел, готовый покончить с собой, но их защитили каменный валун и заклинание Сааманан.

– Хоть у одного из нас хватило разума. Спасибо, – выругавшись, проговорил он и вдруг вскрикнул: – Я ослеп!

– Зрение к тебе вернется. Этриан, не позволяй ненависти овладеть тобой.

– Сааманан? – спросил он какое-то время спустя.

– Да?

– Все в порядке. Больше такого не случится. Извини. Но ты все же должна привести Великого.

– Ладно, – вздохнула она. – Когда земля остынет и мы сможем выйти из-под защиты заклинания.