Гнев ликвидатора

Сам шеф за прошедшие годы почти не изменился. Разве что немного раздобрел, да в висках прибавилось седины. Похоже, заботится о себе, любимом, соблюдает распорядок, сидит на диете, завязал с вредными привычками. Я же, в отличие от него, из-за алкогольного марафона изрядно сдал. С этим приходилось согласиться.

Он разлил по рюмкам коньячок, щедро накидал в мою тарелку всевозможных закусок.

– Ну, давай за встречу! Мы ж почитай больше трех лет не виделись.

Мы выпили, закусили, выкурили по сигарете. Постепенно завязалась беседа.

– Так что у тебя с работой? – спросил генерал, погладил живот и откинулся на спинку кресла.

– Я ж сказал, что постоянной нет. Подрабатываю время от времени.

– И кем же? Небось в охране?

– Кем придется. Грузчиком, сторожем, разнорабочим…

– Тяжело, наверное? – полюбопытствовал генерал и разлил по второй.

– Всяко бывает. В принципе вариантов временной работы много. Можно и нормальную выбрать.

– Да, в России работа будет всегда, – с усмешкой проговорил мой пожилой собеседник. – Например, снимать асфальт и снова его укладывать.

В третий раз мы подняли рюмки, не чокаясь – за погибших боевых товарищей.

После четвертой Константин Андреевич долго рассматривал меня, как редкостное насекомое, затем осторожно намекнул:

– Могу предложить тебе одно дельце. На постоянной основе. Пыльное, грязное, но с очень приличным денежным вознаграждением.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Ну что, готов выслушать? – спросил генерал.

– Валяйте. Отчего не выслушать хоть и бывшего, но все же начальника.

Я уже упоминал, что Семирядов обладал незаурядными ораторским способностями.

Он сделал краткий экскурс в тонкости нынешней политической обстановки, потом спросил:

– И что мы имеем в реале? Отжать у детского сада или музея здание в пользу церкви, потому что сто лет назад оно ей принадлежало – можно. А отобрать у олигарха в пользу страны перерабатывающий завод, незаконно захваченный им двадцать лет назад, – нельзя. Согласен?..

Я утвердительно кивнул. Лучше согласиться, чем вступать с ним в бесполезный спор, о чем бы ни шла речь. Хотя в данном случае я действительно был с ним согласен.

– Что за хрень у нас происходит?! Дожили! Треть страны работает на «выкопать», вторая на «продать»!

– А последняя треть?

– А последняя – это нахлебники и захребетники!

– Кто?..

– Чиновники всех рангов, люди в погонах, фискалы, депутаты!..

Мой бывший шеф, как и всегда, начинал разговор с розовых далей, где никто и никогда не бывал. Он редко приступал к главному, не помусолив политику, коррупцию, криминал, шоу-бизнес и прочую радость электората.

– Сегодня наше государство более всего напоминает пресловутый клуб самоубийц, где каждый надеется, что туз пик вытащит кто-нибудь другой. Напрасно надеется!..

Для начала он трогательно порассуждал на тему «Кому в современной Руси жить хорошо, а кому не очень». Будучи прирожденным оратором, говорил генерал красноречиво и убедительно.

Я почти поверил в его доводы, тем более что вариант плохой жизни освоил и сам, причем от и до, наилучшим образом.

– Официально власть нашей страны настроена на решительную борьбу с коррупцией и прочей нечистью. Но на самом деле эта зараза настолько проросла в кишки общества, что так просто ее не одолеть, – совершенно искренне вещал Семирядов. – В реальности нам остается смириться с положением дел. То есть сидеть на попе ровно и высказывать мнение в русле установившегося положения вещей. Белых ворон у нас не замечают либо отстреливают. Это в зависимости от конкретной обстановки. Согласен?

Почти каждую глубокомысленную фразу Семирядов заканчивал этим вопросом. Я опять утвердительно кивнул, потому как озвучивал он вполне понятные вещи.

Генерал удовлетворился моей реакцией, затянулся табачным дымом, вскочил с кресла и, расхаживая вдоль раскрытых окон, пустился в дальнейшие рассуждения:

– Да, наша жизнь в Советском Союзе была непроста и противоречива. Имелось в ней и хорошее, и плохое. Работали молча, без рекламы и пафоса. Причем все. И это, согласись, было здорово. Американцы пять лет трубили о том, что вот-вот запустят первый искусственный спутник Земли. Мы не трубили, а взяли и утерли им нос в пятьдесят седьмом. И с Юрой Гагариным сложилась похожая ситуация. А что теперь? Сегодня наши ответственные лица тоже научились трубить. Громко. Красиво. И безответственно. В этом-то и весь казус: ответственные трубят безответственно. И вообще!.. Понимаешь, некоторые люди, вроде бы пробившиеся наверх, на самом деле туда просто всплыли. Сейчас, Станислав, настало время, когда необходимо освободиться от этого дерьма.

Я даже не пытался предугадать, куда приведет тропинка его философских измышлений. Это всегда было бессмысленным и неблагодарным занятием.

– Впрочем, хватит с тебя политики и высоких материй, – заявил Семирядов, внезапно вернулся к столу и затушил окурок в пепельнице. – Ты обычный исполнитель. Опытный, высокопрофессиональный, один из лучших в своем деле. Тем не менее рядовой. Значит, не должен много думать о природе приказов, отдаваемых тебе.