Гнев ликвидатора

– Это чего я такого, интересно, узнала, за что меня могут грохнуть?

Молоканов выдохнул воздух:

– Слушай меня внимательно. Скоро я уйду отсюда. Ты же останешься в комнате. Делай что хочешь, визжи, стони, но чтобы никто в усадьбе не узнал, что я покинул сауну! Я буду отсутствовать час, может, чуть больше. Все это время ты должна играть в случку. И потом, если нашей вечеринкой заинтересуется милиция, на допросе ты должна будешь твердо заявить, что все время с восьми вечера до восьми утра провела со мной, даже в туалет ходили вместе. Ты поняла?

Линда испуганно спросила:

– Что ты задумал, Юрик?

– Ничего плохого. Мне просто надо встретиться с одной женщиной, чей муж занимает высокое положение в администрации. Сегодня вечером он вылетел в столицу, утром вернется. Для деловой беседы остается ночь.

– Уж не трахнуть ли ты захотел жену высокопоставленной особы?

– Ты дура? Это за час? И потом, у нее нет любовников, нет и не было. Только муж. Она деловая женщина и бережет свою репутацию.

– Почему же тогда о вашей встрече могут спрашивать менты? Если ничего такого в ней нет?

Молоканов взглянул в глаза Линды:

– Этой встречей менты не заинтересуются. Но сегодня ночью может произойти еще одно убийство.

– Что? Убийство?

– Да! Преступление, к которому я, естественно, никакого отношения иметь не буду, но волей обстоятельств попаду в поле зрения правоохранительных органов. В общем, Линда, все это сложно, и тебе, в принципе, всего знать не надо. Требуется одно: если нашей вечеринкой заинтересуются менты, ты просто должна будешь подтвердить мое алиби! А если не заинтересуются, что тоже не исключено, потому, как я сказал, может произойти убийство, но не значит, что оно произойдет обязательно, тогда ничего, естественно, подтверждать не надо. Понятно?

Линда кивнула:

– Понятно! Я ничего не знаю. В восемь вечера ты пригласил меня сюда, и мы трахались до утра в этой самой комнате. Могу рассказать, как мы это делали, в подробностях.

– В подробностях не надо. Но ты не должна говорить о том, что я уйду, не только ментам. Никто из твоих подруг, особенно Жюли, также ни в коем случае не должны ничего узнать! Иначе, Линда, если вякнешь где-нибудь лишнее, сразу приговоришь себя к смерти. И ждать казни долго не придется. Тебя убьют, если наш разговор выйдет из этой комнаты. Теперь все ясно?

Линда вздохнула:

– Попала, бля! Да ясно мне все, ясно! Но ты, Юрик, тоже должен кое-что сделать, чтобы я либо молчала как рыба, либо говорила то, что надо.

– И что же я должен сделать?

– Не тройную плату за ночь выложить. Это само собой, ты должен заплатить мне сто штук.

– Ты в своем уме? Сто тысяч долларов? Да мне проще удавить тебя!

– Каких баксов, Юрик? Рублей! Наших обычных рублей. Дать в долг, скажем так, а потом забыть о нем. Ведь расписку писать я не буду. Как тебе такой расклад?

– Фу, дура! Ладно, согласен!

– Так ты привези деньги, как будешь возвращаться после встречи с дамой высшего света. Хорошо?

– Я домой заезжать не буду. На работу тоже. Такой суммы со мной у меня нет. Получишь гонорар и штуку баксов. Остальное дня через два. И не суетись. Ты меня знаешь. Не обману!

Проститутка неохотно, но согласилась:

– О’кей, беби! Когда покинешь меня? Или, может, разочек успеем кончить?

Молоканов поднялся:

– Нет! Мне пора. Главное – уйти незаметно. Ты давай в сортир да оцени обстановку. Я пока оденусь.

Обмотавшись простыней, проститутка вышла из комнаты.

Молоканов быстро оделся.

Линда вернулась:

– Все нормально. В конце коридора, в комнате, групповуха. Дед Сидор спит. Он всегда спать валится, как клиентов запустит, старость. Так что во дворе должно быть пусто.

– Хорошо! Делай все так, как я сказал. Да закройся и никому, кроме меня, не открывай. Постучу, встретишь!