Гнев ликвидатора

Ольга в углу за софой сложила на груди руки крест-накрест:

– Ты что делаешь? В своем уме? Что задумал? Я буду кричать!

Лазаренко приказал:

– А ну сядь в кресло! И приди в себя. Эмоции свои припрячь на время! Слышишь?

– Слышу, родственничек! А может, не в кресло, а сразу на софу лечь? Брата больше нет, отчего не заняться вдовой, так? Что ж! Таким, как ты, все можно. Таких, как ты, не трогают, им подчиняются. Мне раздеваться догола? Или ты предпочитаешь, чтобы женщина оставалась в нижнем белье?

– Заткнись! – Капитан подошел к вдове брата. – Приди в себя, Ольга! Подумай, о чем говоришь?

Куприянова закрыла лицо ладонями. Плечи ее начали вздрагивать. Истерика пробила женщину. С трудом, но Владимир усадил ее в кресло. Сам сел рядом, закурил. Он не утешал Ольгу. Пусть выплачется. Выплачется – полегчает, тогда и поговорить можно будет. Но не здесь. Здесь весь барак услышит. И так уже, наверное, уши навострили соседи по несчастью! Для них это в порядке вещей, и все же интересно. Другие люди, не из их среды. Очень интересно. Базара надолго хватит. Уже по сцене встречи родственников. Но черт с ними. Оставлять здесь Ольгу, да еще с детьми, капитан не мог! А значит, следует забрать их. Вопрос: куда? На первое время подойдет и гостиница. Впрочем, сначала стоит посоветоваться с майором Абрамовым.

Ольга постепенно успокоилась.

Владимир предложил:

– Давай, Оль, выйдем из барака, слишком много тут людей, которым наш разговор слушать совершенно необязательно!

Вдова Андрея, ни слова не сказав, поднялась, вышла в коридор. Затем из барака, направилась к небольшому, заросшему высокой осокой пруду. Единственному, наверное, здесь месту, где было более или менее чисто и безлюдно.

Повернулась к Лазаренко:

– Говори, что хотел сказать. Все равно не отстанешь! Только учти, Володя, мое отношение к тебе не изменилось и вряд ли изменится. Слушаю тебя.

Капитан кивнул:

– Я понимаю тебя, поэтому постараюсь объяснить, отчего в последнее время не приезжал в Демидовск. А также почему не смог быть на похоронах Андрея.

Ольга криво усмехнулась:

– Постарайся! Но сделай это так, чтобы ложь выглядела как можно правдивей!

– Я не собираюсь лгать!

– Слушаю тебя!

Лазаренко закурил:

– Вы все здесь считали и продолжаете считать меня удачливым бизнесменом, который в делах своих забыл о родственниках. На что имели основания. Но я не бизнесмен, Ольга, я не удачливый предприниматель, купающийся в роскоши, не помнящий родства. Ты знаешь, что в свое время я окончил военное училище. Потом вроде как уволился. Но я не увольнялся. Просто был переведен в ФСБ. В Управление по борьбе с терроризмом, офицером спецподразделения, которым и являюсь по сей день. Вот мое удостоверение, можешь убедиться, что я говорю правду. Потребуются другие доказательства, ты их получишь. Но, по-моему, достаточно и удостоверения.

Ольга, для которой откровения Лазаренко стали неожиданными, взяла документ. Владимир продолжил:

– Почему не приезжал в последние годы домой? Потому что хотел, чтобы вы отвыкли от меня.

Куприянова подняла глаза на Владимира:

– Отвыкли, зачем?

– Понимаешь, Оля, каждая моя командировка могла реально стать последней в жизни, потому как эти командировки всегда были связаны с выполнением боевых задач, сопряженных с риском для жизни. Я не хотел, чтобы в Демидовск пришел гроб с моим телом. Считал, если произойдет худшее, то пусть я для вас исчезну. Лучше проклинайте, чем… то, что пришлось испытать вам в случае с Андрюхой. В тот проклятый понедельник я был далеко от Москвы. И все шло нормально, пока мы с напарником не напоролись в лесу Чечни на остатки одной недобитой банды. Напарник получил травму, сломал ногу, а пуля боевиков вывела из строя специальную станцию, лишив меня возможности связи со своими. Я не мог ни сообщить свои координаты, ни вызвать вертолет для эвакуации из зоны применения. В результате, почти неделю мы самостоятельно, пешком выходили из крупного лесного массива. Вышли к своим в пятницу и были доставлены в Ростовский госпиталь. 19 июля к нам прилетел непосредственный начальник. От него я и узнал о смерти Андрюхи. Тут же поехал сюда!

– Как же шел твой напарник, если сломал ногу?

Лазаренко ответил просто:

– Я нес его на себе! Поэтому, естественно, я физически не мог быть в Демидовске в четверг! В день похорон брата!

Ольга задумалась. Рассказ Владимира менял все в ее отношениях к нему! И она сердцем чувствовала: брат погибшего мужа говорит правду.

Капитан спросил:

– Ты мне веришь, Ольга?

– Да! Извини! Тебе надо было рассказать все раньше!

– Я не имел на это права.

– А сейчас имеешь?

– И сейчас не имею! В связи с той ситуацией, которая сложилась в семье, командование разрешило мне приоткрыться, но не раскрывая то, чем я занимаюсь по службе. В принципе я нарушил инструкции начальника.

Ольга проговорила:

– Вот почему твой домашний телефон молчал! Но… почему ты не ответил по мобильному номеру?