Гнев Мегрэ

«И, говорят, он зарабатывает больше, чем некоторые метры из Коллегии адвокатов, которые защищают в суде каждую неделю…» Меня это заинтриговало, я пытался заставить его разговориться, но секретарь все остальное время листал свои досье и молчал. Иногда бормотал, читая фамилию и дату на листке: «Оправдательный приговор…» Немного позднее: «Опять оправдательный приговор…» И вид у него был ехидный, что раздражало меня. «Наконец-то! Осуждение… Условное, надо думать…» И так до конца. Список рос. Оправдательные приговоры следовали один за другим, чередуясь с обвинительными условными или определяющими незначительное наказание… Наконец я пошел на провокацию: «Он, должно быть, очень влиятельный адвокат…» – сказал я. Тогда секретарь взглянул на меня так, словно в душе смеялся надо мной, и только потом удостоил ответом: «Он, как никто, умеет выбирать себе дела…»

Именно эта фраза заинтриговала Люка, и за нее ухватился Мегрэ.

Наверняка не только для обвиняемого, но и для его защитника куда приятнее выиграть процесс, чем проиграть его. С каждым процессом популярность адвоката возрастает, увеличивается его клиентура.

Выбрать дело…

А пока двое мужчин придирчиво вчитывались в список, который принес Люка. Они принялись за первую подборку. На листе бумаги инспектор записал дела, проходившие как гражданские. Поскольку и Мегрэ и Люка были не очень-то сведущи в этой области, они решили пока ими не заниматься.

Дела иного характера, в общем, были весьма немногочисленны, десятка три за два года. Именно это позволило Жан-Шарлю Гайару утверждать: «Я защищаю редко…»

Люка одну за другой читал фамилии:

– Ипполит Тесье… Подлог и использование подлога… Оправдан первого сентября…

Оба копались в памяти. Если ничего не вспоминали, Мегрэ открывал дверь в комнату инспекторов:

– Тесье… Подлог и использование подлога… Вам это о чем-нибудь говорит?

– Не тот ли это бывший управляющий казино где-то в Бретани, который пытался открыть подпольный игорный дом в Париже?..

Шли дальше…

– Жюльен Вандр… Ограбление… Оправдан…

Этого Мегрэ помнил. Скромный человек, с виду печальный мелкий чиновник, специализировавшийся на краже транзисторов. Его ни разу не поймали с поличным, и никаких формальных доказательств против него не было. Тогда, помнится, комиссар посоветовал судье не привлекать его к ответственности, а подождать, когда он попадется на месте преступления.

– Запиши его в третий список.

А в это время толстяк Торранс коротал время в тени бистро напротив дома адвоката, и в нескольких метрах от него, у тротуара, неподалеку от голубого американского лимузина, стояла наготове полицейская машина без опознавательных знаков.

Если Торрансу было поручено провести весь день за круглым столиком на одной ножке, чтобы следить за дверью напротив, то сколько же кружек пива ему предстояло выпить?..

– Урбен Потье… Хранение краденого… Год тюрьмы условно…

Этим делом – несколько месяцев назад занимался Люка, и Урбена Потье, тучного, с пучками черных волос в ноздрях, еще более неухоженного, чем счетовод мсье Резон, много раз вызывали на набережную Орфевр.

Он был старьевщиком и держал лавку на бульваре Шапель. Что только там не покупалось и не продавалось! Старые керосиновые лампы, и тут же холодильники, и чуть ли не до дыр изношенное платье. Он говорил: «Я честный коммерсант… Скромный, но честный… Когда этот тип пришел ко мне со свинцовыми трубами, я не знал, что они краденые… Я их взял для…»

Каждая фамилия вызывала у Мегрэ раздумье. Десяток раз открывалась дверь в комнату инспекторов.

– Запиши…

– Гастон Моран… Кража машин…

– Рыжий юнец?

– Это у меня не записано…

– Прошлой весной?

– Да… В апреле… Речь идет о банде, которая перекрашивала машины и отправляла их в провинцию перекупщикам…

– Позови Дюпё…

Инспектор Дюпё, занимавшийся этим делом, к счастью, находился в соседней комнате.

– Это тот рыжий юнец, что преподнес нам историю о своей старой, больной матери?

– Да, патрон… У него и впрямь была старая, больная мать… А ему тогда исполнилось всего девятнадцать лет… В банде он играл самую незначительную роль… Просто стоял на стреме, пока Жюстен ле Фу угонял машины…

Два дела о сутенерстве… Еще ограбления… Ни одного громкого процесса… Ни одного, которое заняло бы первые полосы газет.

Зато все клиенты адвоката в той или иной степени были при деле…

– Продолжай… – вздохнул Мегрэ.

– Все… Вы же сказали мне: дальше чем за два последних года не копать…

Ни единой зацепки, ради чего стоило заниматься изучением деятельности какого-то адвоката, который живет в особняке, хотя особняк этот – самое заурядное строение.

Разумеется, нужно обратить внимание на дела, которые не дошли до суда, – их, пожалуй, больше всего.

Имелась у Гайара еще одна категория клиентов – те, для кого он, как для Буле, составлял декларации о доходах.

Мегрэ страдал. Было жарко. Его мучила жажда. Ему казалось, что он запутался, и он пытался начать все сначала.

– Соедини меня с налоговым инспектором девятого округа…

Пустячная затея, но в их положении нельзя пренебрегать ничем.