Гнев небес

Лаббэк рассвирепел, когда вспомнил о том, как его оскорбили. Он проклял тот день, когда ввел Стрейкера в свой дом. Дерзость этого человека ужасала его. Преступление за преступлением! Он пришел, чтобы подраться с Райнером. Затем он имел наглость лечь с Ребой и сделать ей ребенка. Внук, зачатый в тюремной камере Лагеря Расплаты. Какой позор!

А что он сотворил с Окубо! Этот сукин сын Стрейкер бесстыдно выманил у посла миллион кредитов и снарядил межпланетный пиратский корабль. На этом корабле его друг-заговорщик Джон Уюку вылетел из Харрисбурга — без паспорта, без разрешения — и теперь мародерствует в Зоне. Стрейкер привез Ы То Мэна и замышлял вторжение в одну из корейских систем. Чего еще ждать от этого человека, если отпустить его в Освоенный Космос?

— Нет! — вскричал Лаббэк. — Я не могу освободить его. Он слишком опасен.

Кассабиан наклонился вперед.

— Вы хотите избавиться от него, не правда ли?

— Я уже от него избавился.

— Но если он поклянется, что никогда больше не увидит вашу дочь и Курта Райнера, если он поклянется не причинять им вреда и ни словом не обмолвится о ребенке?

Лаббэк заколебался. Он ущипнул себя за переносицу и поднял глаза.

— А его можно убедить во всем этом?

— Конечно.

— И можно верить его обещаниям?

— Да.

— Я полагаю, у него всегда есть шанс погибнуть — при катастрофе корабля, будь он проклят!

— Этого я не могу вам обещать.

— Ха!

Лаббэк почти минуту наблюдал за Инграмом, который сидел с широко раскрытыми глазами и дрожал. Вице-президент понял, что Кассабиан припер его к стенке, и ему не удастся больше удерживать Стрейкера. Он должен либо отдать его под суд, либо отпустить. Если он освободит Стрейкера, тот будет всю жизнь тайно преследовать Ребу, несмотря на все свои обещания, — в этом Лаббэк был уверен. А за пределами Американо Стрейкер представлял опасность. «Только святые выбирают между добром и злом, — часто говорил он себе. — А мудрец из двух зол выбирает меньшее. Можно ли доверять Кассабиану? Что ему нужно от Стрейкера? Неужели Фарис не понимает, что, как только Стрейкер окажется на свободе, он отправится на Садо с безумным планом выкупить своего брата?»

С Инграмом случился очередной припадок. Лаббэк указал на него, говоря Ито:

— Дайте ему несколько кредитов и отпустите.

Дзиро Ито выгнал жалкого узника из комнаты, отдав приказ лающим голосом. Дверь захлопнулась, и Лаббэк предложил Кассабиану стакан красного вина, чтобы скрепить сделку. Тот с удовольствием принял предложение.

— И все-таки скажите мне: почему вы защищаете Стрейкера? Я не верю, что он знает о вас что-нибудь лишнее, и вы боитесь разоблачения. И я не верю, что он — новогодний подарок Ле Грану. — Лаббэк тяжело оперся о стол.

Кассабиан сделал осторожный глоток и поднял взгляд на Конроя.

— По крайней мере, ваша семья пополнится первым внуком, — мягко возразил Фарис. — У него обнаружится огромный пси-талант, и когда-нибудь, возможно, он станет Президентом. — Кассабиан с улыбкой посмотрел на Лаббэка.

— Не будем загадывать так далеко, Фарис. Но вы… Что собираетесь делать вы? Может, вы готовите еще один пакт с Китаем, или вас устроит новое восстание?

— Я верен Президенту.

— А завтра?

— Трудно строить планы на далекое будущее. Но у меня есть одна идея, — проговорил Кассабиан глубоким басом, словно гуру в трансе, — это касается Хайнани.

Сражение в Хайнани произошло три месяца назад, и Кассабиан узнал о нем через несколько дней. Согласно донесениям разведки, колоссальный по своей численности флот, состоящий из двухсот семидесяти китайских кораблей под командованием адмирала Лю Тесяня, встретился в системе Чжаньцзян с объединенным войском Ямато, Славянской Федерации и Центральной Земли. Сводный брат японского императора, незаконнорожденный принц Сэкигахава, командовал союзническим флотом. Его поддерживали сотни кораблей с тысячами самураев на борту, которых сопровождали шесть гигантских шарообразных кораблей, на борту каждого из которых находилось по пятьдесят лазерных установок.

Принц Сэкигахава с невероятной свирепостью напал на флот Небесного адмирала. Он знал, что его возможное поражение отдаст китайцам целый квадрант Хайнани. Если погибнет мощный флот Ямато, вдова бросит свои орды против императора. В титаническом сражении китайский адмирал стал первоочередной мишенью. Самураи, словно мотыльки, облепили корпус его корабля. От противопехотного оружия погибли тысячи самураев, но оставшиеся в живых с мезоновыми кинжалами в руках все-таки расчистили себе дорогу. Ярд за ярдом, отсек за отсеком пробивались они в глубь корабля, пока не добрались до капитанского мостика.

Адмирал Лю погиб в рукопашной. Принц Сэкигахава приказал поднять его отрезанную голову перед лучами транслятора. Это картина, переданная по всем китайским мониторам, решила исход битвы. Пятьдесят тысяч человек оказалось в плену. Только сорока китайским кораблям удалось спастись — остальные были уничтожены или захвачены. Рискованное предприятие принца Сэкигахавы увенчалось успехом.