Гнев Нефертити

— Ты довольна? — спросил он, ласково беря ее за руку и усаживая в кресло, еще хранящее тепло Пентью.

Все ее тело сотрясали рыдания. Он протянул ей свой кубок с гранатовым соком. Она еще пила сок, когда раздался торопливый стук в дверь. Сменхкара пошел открывать. Начальник стражи стоял перед ним с потрясенным видом.

— Твое величество! Приближенный к телу царя, господин Пентью… Он упал во дворе! И умер!

— Это доказывает, что у него есть сердце, — сказал Сменхкара. — Отнесите тело в комнату стражи, и пусть Уадх Менех сообщит его семье.

Он закрыл дверь и посмотрел на Меритатон: у нее был жалкий вид. «Такие испытания способны уничтожить мужчину, не то что женщину», — подумал Сменхкара.

Сестры Меритатон увидели ее, когда она возвращалась из Царского дома и, еле держась на ногах, опиралась на руку служанки. Царевны встревожились и бросились за ней в комнату.

— Это от жары, — предупредила она все расспросы. — Дайте мне отдохнуть. Я присоединюсь к вам за ужином.

Кормилицам не без труда удалось сдержать чересчур энергично проявляющуюся заботливость царевен. Анхесенпаатон спустилась в сад и поискала глазами Пасара. Его там не было. Царевна не могла понять почему. Солнце грозило испепелить горизонт, а горы на западе казались раскаленными. Царевне мерещилось, что ее поглощает отчаянное одиночество. У нее больше никого не осталось! Впервые она поняла, что матери больше нет.

— Мама! — вскрикнула девочка и заплакала.

Но в ответ только тростник и пальмы зашелестели на берегу под усиливающимся ветром. Бегом она вернулась и застыла как вкопанная в большом зале на первом этаже.

Она увидела мать!

Носильщики под наблюдением Уадха Менеха установили во Дворце царевен статую умершей царицы. Сделана она была в натуральную величину из серого камня. Нефертити изобразили такой, какой она была в свои последние дни. Обнаженная, с осунувшимся лицом, с потерявшими упругость щеками, с обвисшей, слишком маленькой и никого не вскормившей грудью. Статуя была незаконченной. До сегодняшнего дня она находилась в Зале приемов царицы в Царском дворце, и Анхесенпаатон никогда ее не видела. По приказу Тхуту ее перенесли во Дворец царевен, чтобы новый царь не испытывал недовольства при взгляде на нее.

Анхесенпаатон смотрела на статую. Вдруг она бросилась к ней и обвила руками холодный камень.

Сорок три кобры и злая корова

Итак, понадобилось в тот же вечер найти замену Пентью, так как необходимо было провести церемонию перенесения тела Нефертити. Уадх Менех обратился к Панезию, который с должной быстротой отправил ему писаря и лекаря высшего ранга Аа-Седхема. Уадх Менех вскоре представил его Сменхкаре, который был удивлен величественной осанкой и сдержанностью преемника Пентью: это был мужчина лет тридцати; казалось, черты его лица и даже фигура несли на себе печать благородства — это был ученый человек.

— Ты будешь моим личным лекарем, — обратился к нему Сменхкара.

— Бесконечное счастье служить совершенной красоте, твое величество.

— Мы побеседуем дольше, как только ты организуешь перенесение тела усопшей царицы в выбранное мною место для бальзамирования, — добавил Сменхкара, — а пока ты устроишься на этаже, где жил Пентью, на случай, если ты мне понадобишься.

После этого он продиктовал Главному писарю приказ о присвоении Аа-Седхему титула Приближенного к телу царя и приказал Уадху Менеху сообщить ему об этом и обеспечить нового лекаря всем необходимым для выполнения его обязанностей. На следующий день, выполняя указания царя, бальзамировщики должны будут приступить к работе.

Сменхкара окинул взглядом людей, собравшихся в его кабинете: это были его слуги Тхуту, Уадх Менех, а теперь еще и Аа-Седхем. Он посмотрел в окно: на его царство лился сверху поток раскаленного серебра, то сверкающего, то припорошенного пылью. Атон был величественным богом. В отличие от Ра, он никогда не старился, а лишь укрывался от взглядов. Насколько же был прав его брат, вознеся его на абсолютную вершину мироздания!

Теперь повелевал только он один. Впервые за последние три месяца чувства переполняли его. Ему удалось избежать яда и преследований Нефертити. Сразу послебрачной церемонии он станет абсолютным царем Двух Земель. Победила любовь, которую он питал к своему брату; он станет наследником усопшего царя, душа которого вселится в него. И не важно, что Эхнатон ждал своего возрождения в горной гробнице.

Оставалось самое сложное: сменить культ Атона, которому поклоняются только в царском городе, восстановить культы, забытые за время семнадцатилетнего правления Эхнатона.

Он отпустил нового Первого придворного и лекаря, но задержал Тхуту, чтобы посоветоваться с ним.

— Священнослужители, — начал он, поглаживая рукой подлокотник кресла, который был сделан в виде головы львицы, — только и ждут случая быть обиженными. Для них это всегда повод для бунта и использования яда.