Гнев Новороссии

– Я Шершень-1, на боевом, цель вижу! Работаю! – ладонь крепко держит ручку управления самолетом, палец ложится на гашетку.

– Еще заход! Атакую ракетами! – огненные блики реактивных факелов скользят по изогнутой пластине опущенного на лицо светофильтра.

Для легких «Элок» лишние секунды над полем боя – это смертельный риск. Но отчаянно-смелые «Донбасские соколы» презрели опасность, чтобы помочь своим братьям, стоящим насмерть там – на клубящейся от взрывов земле. К сожалению, ответный огонь карателей все же достиг цели – один из «Альбатросов» завалился на крыло, разматывая за собой черный шлейф дыма. Легкий штурмовик раскачивался в воздухе, было видно, что летчик изо всех сил сражается с управлением, пытаясь удержать крылатую машину в воздухе.

– Прыгай, скорее прыгай! – раздается над окопами многоголосый крик. Будто пилот может услышать сидящих в окопах с высоты небес.

Все же – услышал! Из кабины выбило дымный сноп сработавших пиропатронов. Катапультное кресло, хранящее пилота, вылетело из кабины смертельно раненного «Альбатроса». Вскоре над летчиком распустился оранжево-белый купол парашюта. Ветром его относило к мосту за селом.

– Дима, остаешься здесь принимать раненых. Я – на машину и за летчиком!

Медицинский джип «Тигр» рванул с места, разбрызгивая жидкую осеннюю грязь. К тому времени купол парашюта успел скрыться за деревьями, но Константин Новиков засек направление. Подъехав ближе, он увидел висящую на дереве фигуру, нелепо дрыгающую ногами на высоте примерно пары метров. Костя невольно рассмеялся, наблюдая эту картину.

Летчик тем временем справился с замками ремней, «выпал» из подвесной системы и рухнул в довольно густой подлесок. Тут же послышался сдавленный вскрик. Новиков бросился было к летчику, но в ответ раздались несколько выстрелов!

Военврач благоразумно бросился ничком на мокрую пожухлую траву.

– Не стреляй! Свои!

– Ага, как же! Так я и поверила!

– Поверила?! Ты что – женщина? – невольно приподнялся с земли Новиков.

– Нет, бесполый ангел, черт возьми!

– Ты что, ногу подвернула?

– Да, по-моему, подвернула, – нехотя ответила летчица.

– Успокойся и опусти пистолет. Тогда я смогу тебе помочь. Пойми, ты на своей территории. Там дальше – блокпосты солдат Новороссии, которые прикрывают мост через Оскол. Я, честно говоря, переживал, что тебя ветром отнесет на позиции «бандерлогов».

Константин Новиков встал в полный рост и отряхнул грязные пожухлые травинки, приставшие к ладоням.

Перед ним стояла невысокая худощавая девушка в летном комбинезоне и разгрузочном аварийном жилете. Массивный «Стечкин» она убрала в кобуру, а летный шлем держала зацепленным за ремешок на сгибе локтя. Из шлема выглядывала ребристая трубка кислородной маски.

Худощавое, вытянутое лицо, нос с небольшой горбинкой, тонкие, «аристократические», губы делали ее похожей на англичанку.

– Как тебя зовут?

– Анна Страйстер, летчик ВВС Новороссии.

– Фамилия какая-то не наша. Ты что, наемница?

– Какая я тебе наемница?! – разозлилась девушка. – Я сама родом из Енакиево, работала фотографом на металлургическом заводе, пока дура-начальница не уволила!

– А как в летчики попала?

– Занималась планеризмом в Енакиевском аэроклубе, двадцать часов самостоятельного налета. С десяток парашютных прыжков.

– Неслабо! – присвистнул Костя Новиков. – Ладно, расшнуровывай ботинок, покажи, что там у тебя с ногой…

Военврач быстро ощупал голень: перелома вроде не было, но нога распухла довольно сильно. Новиков «заморозил» голеностоп обезболивающим спреем и наложил фиксирующую повязку эластичным бинтом. Все равно рентген нужно сделать и гипс на всякий случай тоже наложить стоит.

– Ну, ты и валькирия: сбила украинский бомбардировщик в воздушном бою! Молодец!

– А что мне с ним было делать – глазки строить?! Так под светофильтром и не видно, – улыбнулась девушка. – А Валькирия – это действительно мой позывной…

* * *

Старший лейтенант Новиков отвез отважную летчицу Анну Страйстер в военно-полевой госпиталь, в который превратилась обычная сельская больница, и вернулся обратно на позицию.

Накал боя стал понемногу затихать – атака «Альбатросов» с Георгиевскими лентами на крыльях «охладила пыл» бандеровских карателей жидким огнем объемно-детонирующих взрывов и стальными противопехотными «стрелками». Да и бомбометание по своим с борта украинских «Сушек» оптимизма карателям не прибавило. Как бы то ни было, но появилась небольшая передышка.

Которая была нарушена «визитом вежливости» двух бородатых «абреков» из отряда Чечена. «Горячие южные парни» тащили под руки обладателя более северного темперамента. Голова последнего была замотана окровавленными бинтами.

– Кто таков?

– Наемника взяли. То ли немец, то ли чех… Контузило, потерял сознание…

– Очнулся – гипс! – улыбнулся Константин Новиков. – Ну-ка скажи: «Чьйорт побъеры!»

– Ja porucznik Wojska Polskiego! – зло сверкнул глазами из-под бинтов наемник с белым орлом на шевроне. – Stanislaw Bialecki.

– По-моему, он – офицер Войска Польского, – пожал плечами Константин Новиков. – По-русски понимаешь?

– Jezyku rosyjskim nie rozumiem![58]