Гнев Новороссии

Тела убитых сложили под навесом из маскировочных сетей, бледный солдатик веткой отгонял гудящих мух. Хорошо хоть сентябрьский день выдался пасмурным и тела не распухли на солнце.

Но русский военврач поспешил вначале к раненым. Стрелки-санитары и военфельдшер тащили с собой реаним-комплекты, дыхательные аппараты и портативный элеткродефибриллятор.

За спиной выразительно лязгнули затворы автоматов, но русский военврач и бровью не повел. У него сейчас были дела поважнее. Раненые, в основном – с политравмами и ожогами. Выжившие солдаты с сине-желтыми нашивками выглядели растерянными и, прямо скажем, пришибленными какими-то… Оно и понятно: когда собственные вертолеты лупят по тебе ракетами, тут уж действительно все переворачивается с ног на голову…

– Еб твою мать! Тут же операционная нужна: некоторые из этих пацанов до нашего госпиталя не протянут.

В стороне переминался с ноги на ногу солдат с медицинской сумкой через плечо.

– Будем оперировать прямо на носилках! Поставьте вот эти повыше и застелите чистой простыней, – распорядился русский военврач. – Ребята, готовьте стерильный инструментарий, физраствор, медикаменты. Дима, фельдшер, спирт на руки! Переодевайся в стерильный комплект, мойся и будешь мне ассистировать, готовь инструменты и лекарства. Маску только смени.

– Понял.

– Артем-Одессит, Серега Малик занимаетесь сердечно-легочной реанимацией тяжелых раненых и противошоковыми мероприятиями.

– Есть!

Старший лейтенант медслужбы стащил бронежилет, достал одноразовую упаковку со стерильным хирургическим комплектом. Переменил маску, протер еще раз руки спиртом, разорвал пакет со стерильными перчатками и сам же их надел.

– Эй, боец! Иди сюда, я не кусаюсь. Продезинфицируй руки, будешь помогать. Капельницу поставить можешь?

– Так, можу…

– Давай, быстрее! Дима – наркоз раненому. И подключи его к портативному кардиомонитору. У него на камуфляже я видел бирку: вторая группа, «плюс». Приготовь два флакона цельной крови.

У первого солдата, которого положили на импровизированный операционный стол, состояние было критическим: разрыв селезенки и внутреннее кровотечение.

– Твою же мать! Нужно делать спленэктомию[41], иначе он минут за двадцать загнется от внутреннего кровотечения.

Селезенка, в отличие от других, орган паренхиматозный и внутри не имеет четкой структуры. И вместе с тем именно она является одним из кроветворных органов. Для пациента и для хирургов такой расклад был очень хреновым. Проводить довольно сложную хирургическую операцию в таких адовых антисанитарных условиях, на разгромленном блокпосту… Это безумие! Однако дороги до госпиталя с ухабами и полузасыпанными воронками от снарядов он бы не вынес. И только так можно дать раненому призрачный шанс на выживание. На войне выбирать не приходится…

Вскрыли брюшную полость, Дима крючками растянул и зафиксировал операционную рану. Селезенка напоминала кровавую кашу.

– Нужно осушить рану и наложить лигатуры на кровеносные сосуды.

– Убираю кровь.

– Давай «москиты».

Хирург и его ассистент работали практически на ощупь. Захватили сосуды, поставили на них кровеостанавливающие зажимы. Потом стали накладывать лигатуры.

– Дима – электрокоагулятор.

– Возьми.

– Скальпель.

Константин Новиков выполнил ампутацию разорванной селезенки, вытащил осколки, промыл и ушил рану. Вместе с военфельдшером они работали максимально быстро, чтобы не допустить еще большей кровопотери. Между тем флакон с цельной кровью почти закончился, пока они оперировали.

– Боец, замени на флакон с реаполиглюкином[42]. И дексаметазон внутривенно – четыре «кубика». Дима, сможешь дошить без меня?

– Справлюсь, – кивнул военфельдшер.

– И срочно отправляй его в госпиталь, состояние у раненого все еще очень тяжелое.

Следующий раненый был «попроще»: проникающее ранение в грудную клетку. Но, слава богу, ни легкие, ни сердце оказались не задеты. Военврач приступил к хирургической обработке раны. Осколки со звоном падали в подставленное оцинкованное ведро. Константин Новиков промыл рану и стал накладывать швы, работал он быстро и расчетливо, он понимал, что переделывать времени не хватит.

– Боец, держи флакон повыше, – по прозрачной трубке в кровеносное русло раненого через «Венфлон» по каплям поступала жизнь. – Все, этого уносите, вроде бы должен выкарабкаться.

На всякий случай Константин Новиков ввел довольно значительную дозу антибиотика широкого спектра действия через специальную мембрану универсального венозного катетера.

Эти двое были самыми тяжелыми, в остальных случаях требовалась только первичная хирургическая обработка ран.

После раненых настал черед убитых. Тела погибших украинских военных, перед тем как загрузить в кузов «КамАЗа», подробно фотографировали и вносили в специальный список, который сверяли обе стороны. Это было необходимо, чтобы впоследствии передать тела погибших противнику.

Когда со скорбным ритуалом было покончено, медицинские джипы и грузовик с телами погибших отправились в Ленинскую больницу Славянска.

* * *

Очередной вызов поднял старшего лейтенанта Новикова с постели в два часа ночи.