Гнев Пигмалиона

– Какая тебе разница? – пожал плечами художник. – Когда мы встретились, ты вопросов не задавала!

– Видишь ли, с тех пор кое-что изменилось: я учусь пользоваться мозгами!

– Полезный навык.

– Ты не ответил!

– Может, мне жаль своих трудов? В конце концов, я потратил на тебя время и бабки – будет жаль, если все пропадет!

Наташа понимала, что должна прыгать до потолка, оглашая окрестности радостными воплями, ведь Виктор предлагал ей остаться! Однако она понимала и то, что если примет условия Виктора, то останется лишь в качестве его протеже, друга… или, возможно, младшей сестры? Чуда не произошло. В любимой Наташиной «Красотке» прекрасный принц в конце фильма влюбился в «ночную бабочку» в исполнении Джулии Робертс, но в ее случае, похоже, все иначе… Что ж, все правильно: кто она такая, Наталья Коробицына, – разве способен человек вроде Виктора Арбенина испытывать к ней какие-то чувства, кроме дружеского участия? В фильме гордая девица отказалась бы от помощи не оценившего ее по достоинству мужчины, но жизнь – не кино, и Наташа только кивнула в ответ на вопросительный взгляд Виктора.

– А твое лечение? – спросила девушка.

– Давай сразу договоримся: ты не лезешь в то, в чем не разбираешься, а я не учу тебя жить? – предложил художник, однако она заметила в его глазах опасный огонек, предупреждающий, что пора остановиться.

Интересно, есть ли в его жизни человек, способный прорваться сквозь эту броню? Большинству людей требуется сочувствие, внимание, дружеская поддержка, но Виктор Арбенин, похоже, в этом не нуждается.

Зазвонил домофон.

– Ты кого-то ждешь? – спросила Наташа.

Художник покачал головой.

– Может, Регина вернулась?

– Ее не будет до завтра.

Из прихожей Наташа слушала, как Виктор отвечает консьержке. Вернувшись в студию, он сообщил:

– Это Лапиков. Не пойму, что ему вдруг понадобилось!

– Анатолий?! – в ужасе воскликнула Наташа. – Гони его!

– Это не Анатолий, а его отец.

– У-у, тогда мне пора: он же меня по стенке размажет!

– Не размажет, – усмехнулся Виктор. – Да и поздно уже: в дверь звонят!

– Погоди, я хоть спрячусь…

– Даже не думай: это – мой дом, и ни мне, ни тебе здесь опасаться нечего!

Сказав это, художник отправился открывать, а Наташа в ужасе заметалась по студии. Она могла представить себе, в какую ярость придет отец Анатолия при виде нее; несомненно, он уже знает, кто она на самом деле, и заранее ненавидит малолетнюю шлюшку за то, что она вскружила голову его любимому сынишке!

В прихожей раздались приглушенные голоса, и в комнату ввалилась толпа народа: грузный рыжеватый мужчина, маленькая полная женщина примерно его возраста и еще одна, молодая. Шествие замыкал молодой, щеголеватого вида мужчина в очках.

– Так это, значит, та самая Наташа и есть? – поджав губы, проговорил толстяк, разглядывая ее. Девушка готова была сквозь землю провалиться – ну почему она хотя бы не удосужилась переодеться?! В этих дурацких колготках и кожаной юбчонке даже студентка МГИМО выглядела бы прожженной шлюхой!

– Чем могу? – спросил художник.

– Ты помнишь меня, Витя? – спросил незваный гость.

– Разумеется. Только вот я не пойму, что вам здесь понадобилось?

– Я объясню. Мою жену ты тоже, наверное, узнал, а это – Григорий Горохов, адвокат нашей семьи, – Лапиков указал на мужчину в очках. – Я попросил его о помощи, узнав, что тебя задержали. Позволь также представить тебе Маргариту Синявскую, руководителя частного детективного агентства…

– Детективного? – переспросил Виктор.

– Да, и она все знает.

– Вы о чем, Иван Романович?

– Так вы знакомы? – изумилась Наташа, выглядывая из-за спины Виктора.

– Рот закрой! – рявкнул на нее художник. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?!

– Спокойно, Виктор, – вступила в разговор симпатичная молодая женщина, пришедшая вместе с Лапиковым. – Дело в том, что Анатолий узнал о вашем с ним родстве…

– И что?

В голосе Арбенина прозвучал явный вызов, он даже вскинул голову, словно приготовившись защищаться. Наташа перестала что-либо понимать.

– Нам с матерью пришлось все ему рассказать, – снова вступил в разговор Лапиков. – Мы были не правы, держа все в секрете – кому, в конце концов, стало от этого лучше?

Виктор снова помолчал какое-то время.

– И как много он знает?

– Я же сказал – все: и о матери, и о том, что произошло в вашем доме много лет назад.

– Ну и чего же вы хотите от меня? – вяло поинтересовался художник: казалось, он внезапно потерял интерес к происходящему, и взгляд его стал отрешенным.

– А она в курсе? – продолжал Лапиков, не слишком вежливо тыча толстым пальцем в Наташу.

– В курсе чего? – пискнула она.

– Что Анатолий Лапиков и брат Виктора Арбенина Олег – один и тот же человек, – пояснила женщина-детектив.

У Наташи, наверное, был совершенно глупый вид, но ей сейчас некогда было об этом размышлять.

– Витя, – пробормотала она, – о чем это они говорят, не пойму? Анатолий…

– …мой брат, Олег, – устало произнес художник, садясь на поручень дивана. – Я же говорил тебе, что его усыновили.

– Да, но ты еще говорил, что не пытался наладить с ним контакт! – воскликнула Наташа.