Гнев Сета

Сказав это, она неспешно направилась к домику лесничего, а Конн побежал рядом, таща свою рыбу и поминутно оглядываясь на странного незнакомца, посмевшего спорить с отцом и смутившего мать. Гость явно не нравился ему.

Лесничий, который понял, что никакой беды от незнакомца ждать не приходится, отправился с ними. Гость и король остались вдвоем. Остановившись у окна, Зенобия видела, как муж то принимался возбужденно ходить взад-вперед, пиная все, что попадалось на пути, а то вдруг останавливался как вкопанный и не отрываясь смотрел в глаза старого друга.

— Нергал принес его на нашу голову,— ворчал старик-лесничий, пробуя уху на вкус и подкидывая в ароматное варево какие-то лишь ему ведомые травы и коренья, ибо прошло немало времени, а король с гостем, казалось, и не думали следовать за ними.

— От судьбы не уйдешь,— задумчиво ответила королева, которая все это время неотрывно глядела на мужа, но о чем говорил он с их гостем, с такого расстояния разобрать было невозможно.

Она лишь молила Деркэто, чтобы не случилось ничего страшного. Она так долго ждала этой поездки, и все шло так хорошо! За что же судьба ополчилась на них и не позволяет испытать простого людского счастья? Разве они его не заслужили? Обязательно подсунет какую-нибудь гадость, причем в самый неподходящий момент!

Тени насыщались тьмой и удлинялись, делая мир расплывчатым и загадочным. Уха уваривалась и доходила, исходя умопомрачительным ароматом. Лесничий блаженно щурился и вздрагивал, когда во время очередной пробы душистое варево обжигало ему рот, а затем кивал, давая понять окружающим, что вот-вот все будет готово. У Конна, глядевшего на старика, слюнки текли, и он уже совсем было решился позвать отца, когда разорвавший тишину — во второй уже раз за этот день! — топот копыт заставил его позабыть обо всем.

Лесничий вздрогнул, да так и застыл с поднесенной ко рту ложкой.

— Кого еще несет нелегкая?

Стук копыт стремительно нарастал, и уже было слышно, что всадник не один, что скачет, по меньшей мере, небольшой отряд. Выронив ложку и схватив лук, лесничий бросился к окну, чтобы увидеть, как первый из них вылетел из-за деревьев и, не сбавляя хода, направился к дому. Конан с удивлением, а Зенобия с облегчением узнали в нем Троцеро, гостями которого они сейчас были. Это значило, что все нормально, просто хозяин их не выдержал и, нарушив собственное намерение, поддался на их уговоры и решился-таки составить компанию своим гостям.

Однако, едва всадник спрыгнул с коня, как Зенобия поняла свою ошибку. Граф был хмур, если не сказать больше, и первым увидел это Конан.

— Что случилось?— озабоченно спросил он.

— Не знаю,— срывающимся голосом ответил Троцеро, хотя вряд ли его слова можно было принять за ответ, и опустился на скамью.

На него страшно было смотреть: лицо посерело, руки тряслись. Конан знал графа как человека вспыльчивого, быть может, излишне нервного, но мужественного и сейчас не представлял, что могло довести его до такого состояния.

— Не знаю,— повторил Троцеро, тяжело дыша,— но только что мне рассказали нечто дикое и совершенно невозможное. Я даже повторять не хочу. Скажу лишь одно: если бы ты не был сейчас в Пуантене, я скакал бы туда, откуда прибыл гонец, но поскольку ты, мой король, здесь, решил сперва известить тебя.

— Ты все правильно сделал, мой друг,— просто ответил Конан и решительно направился к стреноженным коням.

— Я с тобой, отец!— кинулся к нему Конн.

— Конечно,— кивнул киммериец,— но лишь до лагеря Черных Драконов.

— Но, отец!— Лицо мальчика вспыхнуло от гнева, а может быть, и от стыда, а скорее всего, и от того, и от другого, но король одним жестом пресек возражения.

— Подумай о маме! Кому я могу доверить ее, если не тебе?!

Конн закусил губу, не в силах возражать, но королева неожиданно вновь вмешалась в разговор.

— Возьми его с собой, Конан,— мягко сказала она, коснувшись руки мужа,— не забывай, что он будущий король!

Киммериец долго смотрел в огромные глаза жены. Он увидел в них страх, и боль, и тоску расставания, и бесконечную любовь, и веру в него. Его суровое сердце дрогнуло, и он не посмел возразить.

* * *

Отряд скакал, изо всех сил стараясь поспеть до темноты, и было это непросто. Никто не знал, что за демон жил в вороном, равно как и то, каких кровей он был. Однако, несмотря на то, что в седле его сидел могучий киммериец, даже без доспехов весивший намного больше любого из Черных Драконов, славившихся своей статью и силой, а позади примостился принц Кони, пони которого явно не мог соревноваться в скорости бега с племенными кавалерийскими скакунами, но только ушел вороной далеко вперед, хотя его обиженные собратья изо всех сил старались догнать вожака. В результате Черные Драконы растянулись длинной цепью — каждый из жеребцов нес седока с той скоростью, на которую был способен, и постепенно цепочка все больше удлинялась.