Гнев троллей

При этом казалось, что сцарку даже в некотором роде веселило все происходящее, хотя Натиоле до сих пор обменялся с ней всего парой слов. Женщина была абсолютно замкнутой, и тот факт, что она много лет назад не только служила Цорпаду, но и спасла жизнь матери, не способствовал тому, чтобы юный влахак мог лучше оценить ее. Но по крайней мере она была предельно вежлива и казалась преданной Саргану.

В остальном у них почти не было контакта с внешним миром. Ана работала над организацией их отъезда, как она любила называть бегство, и редко, приходила с визитом. По словам Саргана, город медленно успокаивался, хотя иногда еще появлялись истории о троллях, в которых чудовища возникали среди ночи ниоткуда и крали маленьких детей.

Несколько раз Сарган устраивал так, чтобы в его дворце совсем не было людей, и влахаки некоторое время могли провести во дворе. Наверное, это было единственное отличие от пребывания в темнице, констатировал Натиоле. Благодаря таинственному нападению теперь они были беглыми преступниками, и к тому же самого дурного сорта, так как на них висела попытка покушения на самого Золотого Императора. Описания Сарганом наказаний для такого преступления были очень подробными и красочными, и Натиоле совсем не хотелось выяснять на самом деле, что с ним могут сделать при помощи всех тех непонятных устройств, о которых рассказывал дириец.

Тролли с каждым днем становились все неспокойнее, и юный влахак опасался, что Керр уже в обозримом будущем больше не сможет сдерживать Врака и тот просто устремится в город.

При этом опасность еще не миновала; на улицах патрулировали гвардейцы, а на городских воротах сохранялся усиленный наряд. Натиоле со вздохом опустился на стул.

И только услышав шаги на лестнице, он снова открыл глаза. Сначала юноша потянулся к оружию, которое всегда было рядом, но шаги были легкими, спокойными. Солдаты звучали бы иначе. «И, наверное, Врак давно унюхал бы их, убил и сожрал».

Действительно, в сопровождении Саргана к ним в сумрак спустился еще один человек. Они привыкли зажигать совсем мало света, чтобы лишний раз не раздражать троллей.

Сначала Натиоле сел прямо, но когда увидел, кто был с Сарганом, то буквально подскочил.

— Артайнис!

Юная дирийка улыбнулась и склонила голову.

— Это честь, что вы узнали меня через такое долгое время.

Натиоле безмолвно уставился на нее. На ней была простая дорожная одежда, явно потрепанная, и ни косметики, ни украшений.

— А приветствие я не заслуживаю? — с улыбкой спросила она.

Это вывело юного влахака из оцепенения. Он поклонился по всем правилам, как было принято в империи:

— Я приветствую вас, Артайнис Вульпон. Моему сердцу радостно, что мы снова встретились и я могу пребывать в вашем присутствии.

Теперь уже она тихо рассмеялась.

— Неужели вы тайно зубрили правила этикета Дирии, Натиоле сал Дабран?

— Немного, — заявил Натиоле и смущенно усмехнулся. — Как же иначе? Ведь я провел здесь достаточно времени, мягко выражаясь.

Она пристально осмотрела его, и он почти физически чувствовал ее взгляд. На нем была легкая одежда городского жителя, подарок ее отца, хоть и без украшений, но из хорошей ткани.

Ее улыбка заставляла его нервничать, и Натиоле неуверенно заправил прядь волос за ухо. Внезапно после всех дней и ночей в подвале он почувствовал себя грязным и неуклюжим, очень далеким от совершенства.

Тут в помещение, пригнувшись, вошел Керр. Тролль остановился и осторожно улыбнулся, посмотрев на Артайнис. Натиоле не сомневался, что тот уже давно узнал ее по запаху, но Керр всегда очень старался подражать людям и не пугать их.

— Я рад, что ты здесь, — просто сказал Керр.

— Я рада, что успела всех вас здесь застать, — ответила она. — И я принесла много новостей из Влахкиса. Там столько всего произошло.

— Здесь не меньше, — угрюмо отметил Натиоле, но Сарган успокоил его:

— Я уже изложил дочери неприятные события и ваши трудности.

Он требовательно взглянул на Артайнис.

— У Ионниса все хорошо, — начала юная дирийка. — Он проснулся и поправляется.

В теле Натиоле растаяло напряжение, которое сопровождало все время с момента страшной ночи пожара; ушла часть навалившегося на сердце груза.

— Но есть также и плохие новости. Тамар Бекезар мертв.

«Значит, Ардолия беззащитна и без правителя», — быстро подумал Натиоле. Только потом он понял, что эта новость значила больше. «И Ана потеряла отца». Он уже пожалел о своей первой мысли, но Артайнис продолжила:

— И твоя тетя Флорес тоже. Их подло убили в охотничьем домике.

Юноша онемел. Он не ощущал ничего, ни печали о потере, ни ярости. Было такое впечатление, что Артайнис говорила о чужой женщине, а не о его тете и матери Аны. Рядом с ним Керр пробурчал что-то печально, словно пропел еле различимую песню.

— Ана должна узнать об этом, — хриплым голосом выдавил из себя Натиоле.

— Я уже послал за ней, — ответил Сарган. — Это… будет нелегко для нее.

— Смерть никогда не бывает легкой.

Его собственный ответ прозвучал пустым звуком, пустым набором слов, не более того.

— Смерть приходит ко всем, людям и троллям. Флорес не боялась ее, она была очень сильной, — сказал Керр.