Гнев Угрюма

— Он был жив. Но жить ему оставалось недолго. Из-за рта он постоянно выхаркивал кровь. Я сделал шаг к нему. В это время он посмотрел мне в глаза. Господи, мне никогда не забыть этого взгляда. Это был взгляд ничего не понимающего ребенка, который спрашивал: За что? — Андрей стал мотать головой, крепко обхватив ее руками. В крике он изливал свою вину, что камнем лежала на душе — Он смотрел на меня как человек на человека! Понимаете! Не зверь, а человек! Он и сейчас, когда я закрываю глаза, стоит у меня перед глазами! Ни в чем не повинное существо, убитое по прихоти человека! И это я его убил! Я!! Я убил маленькое дитя! Я убил его, потому что видел в его глазах боль и страх! Я решил облегчить ему страдания! Я выстрелил ему в голову между глаз и убил его! Мы все убийцы! Мы убили мать и ребенка! Нам нет прощения. Андрей заплакал, закрыв лицо руками. Рамиль один из всего шокированного зала, кто смог пошевелиться в эту минуту, поднялся со стула и быстро прошел к бару. Он взял со стойки открытую Константином бутылку водки со стаканчиком и подошел к леснику. Налив полный стакан он протянул стакан леснику. Лесник, не видя, продолжал громко рыдать.

— Выпей парень, легче станет, — тихим добрым заботливым голосом обратился Рамиль к леснику. Тот отвел руки от лица, увидел стакан и взял его двумя руками.

Трясущимися руками поднес его ко рту и выпил. Он закашлял и, не глядя на Рамиля, прохрипел, протягивая стакан назад: — Спасибо. Рамиль взял протянутый стакан и обратился к постояльцам гостиницы.

— Давайте прервемся не надолго. Выпьем чай, кофе. Если кто желает напитки по крепче, то может их выпить. Все за счет гостиницы. Народ тихо зашевелился, поднимаясь со своих мест. Каждый старался не смотреть друг другу в глаза и избегать смотреть в сторону рыдающего лесника. Рассказ парня и его слезы произвел на всех удручающе гнетущее впечатление. Даже Дмитрий Львович позабыл о пропаже своего дипломата.

Глава 12

Буря в очередной раз разбушевалась не на шутку. Ветер премешал по воздоху огромные массы снега, обрушивая их на деревья и кустарники в лесу. Снежная буря в лесу походила на картину морского шторма. Огромные снежные волны вздымались вверх, закручивая снежинки в ледяные смертельные спиральки и падали вниз на землю, образуя огромные сугробы. Среди всего этого снежного шторма посреди Уральского леса стояла маленькая избушка. Это была приют-избушка, как называли ее ласково лесники и охотники. Небольшой бревенчатый домик с одной комнатой и печкой служил приютом для всех странников, которым пришлось вдруг заночевать в лесу. Или укрыться от непогоды, как в этот раз. В приют-избушке всегда были оставлены небольшие припасы и дрова. У лесников и охотников существовало правило — всякий кто останавливался в приют-избушке, должен был оставить что-нибудь из своих припасов. Чтобы следующий человек нашедший здесь приют мог воспользоваться ими. В единственном небольшом оконце горел свет, а из трубы шел дым. Изба приютила двух людей, укрывшихся от бури. Двое мужчин молча сидели на деревянных табуретах возле маленькой печки и смотрели на пылающий внутри печи костер. Мужчины только что поужинали найденной внутри избушки тушенкой и теперь в тишине переваривали свой ужин. Сильный гул вьюги за окном вызывал у мужчин гнетущее чувство одиночества. Участковый деревеньки Угрюмка Иван Иванович, не отрываясь, смотрел на пламя костра и прислушивался к непогоде шумевшей за стенами приют-избушки. Они так и не доехали до места указанного им Тимофеем на карте, ветер и снег усилились, превратив все вокруг в одно непроглядное белое месиво. Дорогу стало не видно. Возвращаться назад в лесничество смысла не было. Так как, во-первых, отъехали они уже достаточно далеко, а во-вторых, развернуться на узкой заснеженной дороге было не возможно. Хорошо Иван Иванович вспомнил, что недалеко находиться приют-избушка. Но подъехать к ней было не возможно, она находилась в ста метрах от дороги в лесу. Метель на то время еще не сильно мела и мужчины оставив джип стоять на дороге, навряд ли его кто-то украдет в такую погоду, пешком пошли к приют-избушке. Иван Иванович повел озябшими плечами и тихо вслух сам себе произнес:

— Видно так себя чувствуют подводники, находясь глубоко на дне океана. Ты один на один с природой и все зависит от ее милости — будешь ты жить или умрешь. Владимир Дмитриевич посмотрел на своего соседа и усмехнулся.

— Что ж так пессимистично? Мы не на дне океана и ничто нам не угрожает. Метель к утру прекратиться, и мы поедем дальше. Иван Иванович раздраженно посмотрел на самоуверенного мужчину, приехавшего из крупного города, который рассуждал легкомысленно, как турист на экскурсии.