Гнев викинга. Ярмарка мести

Мертвые к югу от меня, мертвые к северу,

Ни на что не годные, в никудышной армии.

Анналы Ульстера

«Невероятно», — подумал Луи де Румуа. За последние несколько дней это слово довольно часто появлялось в его мыслях, поводов для этого хватало. Например, погода. Для Румуа в ней не было ничего необычного, но по меркам Ирландии, насколько понимал Луи, такая погода являлась почти чудом. Второй день подряд было солнечно, воздух оставался теплым, пар больше не поднимался от земли, и вещи просохли, по-настоящему просохли. Луи уже не помнил, когда в последний раз ему было так сухо и тепло. Даже когда не шел дождь, промозглая сырость была такой пронизывающей, что все становилось влажным.

Кипучая деятельность вокруг грядущей ярмарки в Глендалохе удивляла его не меньше. Он пробыл в монастыре больше двенадцати месяцев, а значит, застал прошлогоднюю ярмарку, но совершенно ее не помнил. Его так потрясла внезапная перемена судьбы — из франкского принца и командира отряда он в течение месяца превратился в нищего сироту, изгнанного на край земли, — что он почти не осознавал происходящего рядом с ним. Но это давно прошло. Теперь, после долгой зимы в монастыре, во время которой как будто вообще ничего не случалось, а дни текли в бесконечной изматывающей рутине, он предельно остро осознавал каждую смену обстоятельств и поражался тому, что видел.

Невероятными казались и люди, собравшиеся под его командованием. То была самая пестрая шайка пустозвонов, недоумков и калек из всех, которые он когда-либо видел, больше напоминавшая колонию прокаженных, чем отряд воинов.

Но сейчас он не обращал на них внимания. Луи наблюдал за фургоном, который две крупные лошади везли по главной дороге Глендалоха. Его груз был накрыт полотном, и, несмотря на то, что до него оставалась добрая четверть мили, Луи не сомневался, что наверху сидят по меньшей мере две женщины. В подобных случаях он обычно проявлял особенную зоркость.

«Шлюхи?» — подумал он. Это определенно будет новшество в Глендалохе, причем новшество приятное. Но эти ведь наверняка прибыли не первыми. Лохланн, без сомнения, уже познакомился с несколькими их товарками во время своей вылазки прошлой ночью.

«Малолетний развратник», — подумал Луи, но без всякого осуждения.

Невероятно.

Он перевел взгляд с фургона на выстроившихся перед ним людей.

— Копья взять! — крикнул Луи, и сто с лишним человек, сутулых и несчастных, подняли свои длинные палки с железными наконечниками, поставив их рядом с собой, словно посохи.

Он сам выбрал для них копья, которые они будут использовать лишь как колющее оружие. Бросать их этим людям никто не позволит. Если эти бродяги решат метнуть копья, они лишь разоружатся перед лицом врага, но ни в кого не попадут.

Луи знал, что за то короткое время, которое им отвели на обучение, этот сброд сумеет овладеть лишь колющим оружием — хотя бы настолько, чтобы представлять опасность больше для врага, чем для себя. Многие из них, как он с радостью заметил, в прошлом уже чему-то обучались, но, насколько он видел, никто из них никогда не бывал в настоящем бою.

— Копья вниз! — И сотню копий переместили из вертикального положения в горизонтальное.

— Шаг и защита! — крикнул Луи, и все дружно шагнули вперед, тупые наконечники взлетели по дуге, отражая воображаемый удар.

Некоторые споткнулись и упали. Некоторые задели своих соседей. Один из пострадавших выругался, отбросил копье и схватил своего обидчика за горло, другие кинулись их разнимать.

«Если ты хочешь наподдать ублюдку, зачем тогда бросаешь оружие?» — думал Луи. Знак был не из лучших: в схватке первым делом они отшвырнут свои копья, но Луи знал, что говорить этого вслух не следует. Он не хотел подавать им подобные идеи.

Выйдя из шатра Колмана, Луи взялся за работу и приступил к обучению войска. Раньше их муштровал капитан по имени Айлеран, бывалый воин и знаток своего дела. Айлеран уже много дней работал с новобранцами, не испытывая при этом энтузиазма, и он с величайшей готовностью передал это дело Луи.

— От этого жалкого отребья и в лучшие дни никакого толку, — объяснял Айлеран, позволив новобранцам упасть на землю и отдышаться в течение пяти минут. — Позавчера в их лагерь явился торговец, один из тех псов, что стремятся на ярмарку. Собрал с них все серебро в обмен на мочу, которую называл вином. Ее хватило, чтобы они упились до поросячьего визга. Так что сегодня они еще в форме, поверь.

Айлеран удалился с гримасой отвращения на лице. Луи велел новобранцам подниматься на ноги. Представляться им он не стал. Такие люди, как он знал по опыту, будут подчиняться, если взять с ними верный властный тон. Они станут любопытствовать, почему ими стал командовать новый человек, изъясняющийся с франкским акцентом, но это делу не повредит.

— И укол! — Копья вернулись в горизонтальное положение и устремились в животы воображаемых язычников.