— Он наверняка получил ее от твоего… от Колмана, — сказал Луи. — Мой брат, как видно, до сих пор считает меня угрозой. Человек, который пытался убить меня в монастыре, произнес лишь одно слово:
Фэйленд кивнула. «Так, значит, Колману все-таки плевать на то, что я с кем-то сплю, — подумала она. — По крайней мере он не так об этом переживает, чтобы покушаться на моего любовника. Или на меня. Все дело в каком-то дерьме из Франкии». Осознание этого ничуть ее не обрадовало.
— Иди за мной, нам пора, — сказала она резче, чем намеревалась. И зашагала обратно через лес, назад, к речному берегу, а затем и дальше по воде.
Она не спрашивала мнения Луи о том, что им нужно делать, и Луи покорно последовал за ней.
Они вновь перешли реку и выбрались на противоположный берег, затем углубились в растущий на нем лес. Двигались они осторожно. Хотя оба были почти уверены, что люди Айлерана к этому времени уже вернулись в
Уже поздним утром Фэйленд, дежурившая в этот момент, услышала приближение всадников. Она повернулась на звук. Да, несомненно, это был стук копыт нескольких лошадей. Фэйленд толкнула Луи, и тот сел. Его волосы спутались во сне, он смотрел на нее, недоумевая.
— Всадники, — прошептала Фэйленд и сама удивилась тому, что понизила голос. Разумных причин для этого не было, но ей отчего-то не хотелось шуметь.
Луи склонил голову, прислушался и кивнул. Затем он поднялся на колени, и оба выглянули на дорогу, пролегавшую в четверти мили от кустарника, в котором они прятались. В этот миг всадники появились на ней с севера. Их было десять, все воины, с копьями и щитами. Ехали они медленно, явно никуда не торопясь.
— Разведчики, — сказал Луи.
— Ищут нас? — спросила Фэйленд.
— Уверен, что нас. Но и варваров тоже, я полагаю.
Они наблюдали, как всадники проезжают мимо. Если кто-то из воинов и смотрел в их сторону, они не могли этого определить. Вскоре Луи сменил Фэйленд на посту, она легла и погрузилась в сон, который заслужила. Проснулась она от того, что Луи тихонько ее потряс.
— Слушай, — сказал Луи.
Фэйленд прислушалась. Пели птицы, деревья шелестели на ветру, жужжали насекомые. И откуда-то издалека доносился еще какой-то звук. Резкий, отрывистый, как будто что-то ломалось.
— Там идет бой. В миле отсюда или чуть дальше, — сказал Луи.
Они продолжали прислушиваться, но мало что могли уловить или разобрать. Двадцать минут спустя всадники вернулись. Теперь они двигались в обратном направлении. Ехали они куда быстрее, и их стало намного меньше.
— Кого бы эти люди ни искали, нашли они явно варваров, готов поспорить, — сказал Луи.
Они ждали и наблюдали за дорогой еще какое-то время, после чего решили остаться на месте до темноты, хотя живот Фэйленд протестовал против этого плана, причем все более громко. К тому же ей захотелось пить.
— Посмотри туда, — сказал Луи, указывая на дорогу, в том направлении, откуда ранее доносились звуки боя.
По ней двигалось нечто, издали напоминающее фургон. Повозку тащили две пары волов, она медленно приближалась, и вскоре Луи и Фэйленд поняли, что за первым фургоном следует еще один, с такой же упряжкой. Еще несколько минут спустя они увидели и третий.
— Ха! — сказал Луи. — Я знаю этого малого! Актер со своей труппой. Его зовут… Кримтанн! Да, точно.
— Он нам поможет? — спросила Фэйленд.
— Думаю, да, — сказал Луи. — Он показался мне хорошим человеком. По крайней мере он нас накормит, хотя, возможно, придется расплатиться за это деньгами Айлерана.
— Тогда пойдем, — сказала Фэйленд, впервые за много часов выпрямляясь во весь рост. — Пусть хоть глотку мне перережет, но только после того, как накормит.
Они шагнули из кустов в высокую траву и пошли к дороге, туда, где собирались встретить фургоны. Там они надеялись получить пищу, воду, а если удача им улыбнется, то и укрытие.
Глава тридцать третья
Молю я Господа, чтобы ни смерть, ни опасность не коснулись меня,
чтоб не погиб я ни от копья, ни от меча.
Монастырский город Глендалох раскинулся на дне долины, похожей на чашу, окруженной возвышенностями Киль-Вантаня. Каменный собор и другие строения на монастырской земле, опоясывающий их вал и приткнувшаяся к нему деревня располагались у основания этих крутых склонов, и оттуда горы тянулись во все стороны, как океанские валы, застывшие на месте.
Это были не иззубренные неприступные скалы, а скорее холмы — довольно приветливые, пологие, поросшие деревьями, и при хорошей погоде в летние месяцы они так и манили путешественника прогуляться по узким долинам, пролегавшим между ними.