Гневное небо Тавриды

17 ноября во второй половине дня нас со штурманом вызвал начальник штаба майор Немировский.

- Вчера танки противника прорвались под гору Калан-Баир. Партизаны крайне нуждаются в гранатах, патронах для противотанковых ружей, пулеметов и автоматов. Место сброса мешков и сигналы уточнит майор Конзелько. Повторяю: задача ответственная. Подумайте, что делать, если район сброса будет закрыт облачностью. Задание должно быть выполнено при любых условиях!

Начальник разведки полка Николай Александрович Конзелько тщательно изложил обстановку в районе Калан-Баир. Указал поселок в тридцати километрах от партизанского лагеря: в нем находился один из карательных отрядов врага.

- Имейте в виду. Вас могут попытаться обмануть. Сигнал партизан - ромб из костров, ориентированный север - юг.

На стоянке уже шла подготовка самолета. На внешние замки подвешены три мешка, на земле лежат еще пять: их должны втащить в кабину воздушных стрелков, разместить возле бомболюков.

Прилуцкий проложил маршрут, тщательно произвел расчеты. Предложил подвесить в бомболюки светящие авиационные бомбы. Партизаны знают: там, где спускаются "люстры", надо искать и груз.

Время! Самолет рванулся вперед, поднимая клубящийся хвост пыли...

Над морем облачность. Сосредоточиваю все внимание на приборах. Первый слой. Второй. "Шуба" толщиной в тысячу метров. Третий ярус. И вот, наконец, чистая голубая даль, пронизанная лучами заходящего солнца.

- Да... Если так же и там... - ворчит про себя Прилуцкий.

- При любых условиях, сказал начштаба.

- Да, а если врежемся в гору, так сам же потом...

- "Потом" не будет, Коля. Тот свет будет. Тот, представляешь? А Немировский на этом останется. Григорий Константинович. Так что можешь не беспокоиться.

Солнце падает за горизонт, сразу наступает темнота. Облачность понижается, в ней появляются разрывы. Летим на высоте полутора тысяч. Над берегом в районе Алушты лишь редкие отдельные облачка. Впереди вырисовывается вершина Чатыр-Дага - огромный стол. Берем курс на Калан-Баир. Опять облачность. До места сброса считанные минуты. Снижаюсь до высоты гор.

- Ну как, Коля?

Не отвечает. Приник к остеклению в носу кабины.

Отрывается, открывает боковую форточку - в кабину врываются струи переохлажденного дождя.

- Рискнем еще, командир?

- Тебе виднее...

- Виднее... Все шутишь? Пожалуй, можно метров на шести...

Снижаюсь. Чувствую холод в спине. Отношу за счет открытой форточки.

- Ну как, Коля?

Внизу мелькают какие-то бесформенные пятна. Прилуцкий дает команду на доворот. Еще. В одну сторону, в другую...

- Ни фига, командир! Может, еще... Из-под шлема на очки стекают струи пота. Спина прилипла к бронеспинке.

- Смотри, Николай.

- Давай, сколько можешь...

Могу. Сжимаюсь в ожидании страшного удара...

- Вправо десять!

- Нашел?

- Кажется, вижу... Ага, вроде ромбом!

- Панов, Жуковец! Приготовиться к сбросу!

- Давно готовы, командир!

Кружу на месте, боясь задеть крылом гору. Штурман опять молчит.

- Два градуса вправо! Так держать! Выбери крен! Наконец нажимает на кнопку электросбрасывателя. Машина вздрагивает. Невольно вздрагиваю и я.

- Панов?

- Сбросили, командир!

С минимальным креном иду по кругу. Выбираюсь из смертельных объятий гор.

Все парашюты раскрылись? Светить не будем?

- Все! Не требуется светить.

- Уф-ф!.. Молодец, штурман!

- Уф-ф!.. Молодец, командир!

- Значит, не будет, Коля, того-то света?

- Вроде не будет. Пока. Только насчет Немировского ты ошибаешься, Вася. Он бы и там нас нашел. Представляешь? Всю загробную жизнь заниматься разбором...

Представили. И мы со штурманом, и стрелки. Дружно погоготали в ларингофоны.

Несколько дней подряд над морем и побережьем стояла сквернейшая погода. Самолеты-разведчики улетали и возвращались с полпути - кругом туман, низкая облачность, грозящая обледенением...

5 декабря подготовили торпедоносец к вылету, заступили в боевое дежурство. Вдруг распоряжение: снять торпеду. Когда стальная сигара уже лежала на аэродромной тележке, к стоянке подкатила штабная "эмка". Майор Немировский против обыкновения торопливо распахнул дверцу:

- Минаков! Вас и штурмана срочно вызывает начальник штаба дивизии. Садитесь в машину!

- Что бы означала такая честь? - подтолкнул меня локтем Прилуцкий.

- Садись, там увидим. Планшет прихватил? Обычно задачу на боевой вылет нам ставили в полку, в эскадрилье. И вдруг, да еще по такой погоде...

Начальник штаба дивизии подполковник Петр Григорьевич Кудин встретил как старых знакомых.

- Садитесь, гвардейцы! Прошлое задание вы выполнили отлично. Весь груз попал по адресу. У партизан опять чрезвычайная обстановка. Несколько дней назад немцы, прочесывая лес, зажали один из отрядов. Окружили. Ребята отчаянно сопротивляются, отбивают атаку за атакой. Но... кончились продукты, кончаются и боеприпасы. Пятый день едят ремни. Понятно?

- Понятно...

- Тогда прошу к карте.

На крупномасштабной штабной карте район обведен кружком с копейку. На наших его пришлось обозначить жирной точкой. Вот тут и попади...

- Шесть стокилограммовых десантных мешков возьмете? Понимаю, аэродром раскис...