Гневное небо Тавриды

Так вроде и получилось. У мыса Железный Рог Саша первым увидел на воде белые полоски. Передал Гавришу, тот подтвердил. Осторожно приблизились, пересчитали "букашек" (длина сорок семь метров, ширина восемь, вооружение шесть "эрликонов", маневренность - сказано, как у древесных клопов). Сообщили на ВПУ- временный пункт управления ВВС флота. И, по возможности, прошли стороной.

Через час на аэродроме узнали: "илы" 8-го гвардейского штурмового полка три БДБ потопили, две подожгли эрэсами...

Такая работа. Весь август и весь сентябрь. По два, по три вылета в день, по десять, по сорок обнаруженных плавединиц ежедневно.

Зачастую задание само собой "наращивалось" воздушным боем, штурмовкой малых судов. Но по сравнению с главным это казалось лишь эпизодом. Главное не допустить врага к Малой земле...

И вдруг такая запись: "Поиск и уничтожение торпедных катеров". Вот уж задача так задача! То есть вторая-то ее часть. Истребитель против торпедного катера? Было, оказывается, и такое.

Вражеские катера совершали набеги на наши транспорты и корабли в малозащищенных местах между Новороссийском и Туапсе. Командование флотом чего ни предпринимало против ночных налетчиков. Дошла очередь и до разведчиков-истребителей. Сами отыщут, мол, сами и истребят...

29 августа в два часа ночи третью эскадрилью подняли по тревоге:

- Четверке капитана Богданова взлет через тридцать минут. Ей на смену в десятиминутную готовность заступить четверке капитана Марченко...

- Чем же их уничтожать?- раздались нерешительные вопросы.

- Пулеметным огнем!- решительно ответил комэск. А что еще мог он ответить?

- Надо бить по моторам, они в корме...- начали появляться соображения.

- А в носовой бензобаки...

- Там дело покажет...

Последнее, кажется, было вернее всего. Взлетели. Чтобы удерживать строй, держали включенными аэронавигационные огни. Потом стало чуть посветлее. Через час обнаружили три белесые полосы: катера двигались в сомкнутом пеленге в направлении на Феодосию.

- Атакуем одновременно!- подал команду Богданов.

Гитлеровские моряки были бдительны. Тут же рассредоточились, стали перестраиваться.

- Всем на головной!

Карпов заходил третьим. Заметил, что противник сосредоточивает огонь всех трех катеров по пикирующей впереди паре, передал своему ведомому:

- Атакуй крайний справа! Одновременно со мной! Сам зашел на головной. "Попробуем в носовую..." Спикировал до предела, прицелился, выпустил длинную очередь из всех пулеметов. Взрыв! От радости чуть не воткнулся в воду, вырвал машину метрах в пяти от нее. Вот бы доставил фрицам радость...

Вторая атака. Вместе с ведомым, по одной цели. Катер, приняв в себя трассы, резко замедлил ход. Хитрость, уловка? Сейчас проверим...

Но прозвучала команда "Домой!" На бензиномере, и правда, едва-едва на обратный...

- Значит, можно бить торпедные катера из пулеметов?- спросил на аэродроме комэск.

- Может, случайность... надо проверить,- повторял смущенный бурными поздравлениями Александр.

Проверить довелось только в мае будущего года, вблизи Севастополя. Карпов и его ведомый дважды, друг за другом, атаковали одну и ту же цель. На вражеском торпедном катере произошел взрыв, и он затонул на глазах у летчиков...

...Приближались бои за освобождение Новороссийска, Таманского полуострова. Очередная запись в летной книжке Карпова: "Прикрытие торпедных катеров".

Задание было обычным: найти наши катера, возвращавшиеся с ночного торпедного удара по вражеским кораблям в порту Анапа и сопроводить их до Геленджикской бухты.

Вылетели парой: ведущий - замкомэск капитан Иван Марченко, ведомый Карпов. В предрассветных сумерках не без труда отыскали катера по бурунам за кормой. Отсигналили огнями "Я - свой самолет", приступили к барражированию. На горизонте уже начали вырисовываться вершины гор, в море держалась темнота. Усилили внимание: излюбленный гитлеровцами час для нападения на наши плавсредства. Бдительность себя оправдала: спустя четверть часа Александр различил на фоне посветлевших облаков две размазанные черные точки.

- Вижу,- отозвался опытный Марченко.- Атакуем одновременно на встречных курсах. Бей правого!

Разошлись в стороны, стали набирать высоту. Александр досадовал, что не может определить тип неизвестного самолета: за ним снова встала темнота. Наконец различил - двухмоторный, двухкилевой. Выходит, Ме-110. А вдруг наш Пе-2? Минута колебания едва не стала дорого, враг скользнул в пике...