Гнёзда Химер

В конечном счете, мне самому пришлось волоком транспортировать даму в спальню. Хорошо хоть, что она была в состоянии показывать дорогу! Альвианта нашла неплохой способ отомстить мне за мое упрямство: уснула прежде, чем ее голова коснулась подушки.

А я сидел рядом, гладил ее рыжие волосы и печально размышлял, что завтра переступлю порог гостеприимного замка и меня подхватит холодный ветер — возможно, тот самый загадочный «правильный ветер», о котором говорили курносые великаны Урги. Этот ветер будет подталкивать меня в спину и заставит мои ноги передвигаться быстрее и быстрее, и унесет отсюда навсегда. Оно и к лучшему, конечно…

«Другой ветер — это Овётганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая», — вспомнил я загадочную фразу из своего давнишнего сна. Воспоминание подействовало на меня как хорошее заклинание: дурацкая печаль, без которой вполне можно было бы обойтись, ушла, словно и не бывало, и единственное, чего мне сейчас хотелось, — это продолжить путь.

Впрочем, перспектива блужданий в темноте несколько охладила мой энтузиазм. Я надеялся, что смогу потихоньку уйти на рассвете, но Альвианта проснулась раньше: небо за разноцветными стеклами оконных витражей все еще оставалось темным, так что до утра было далеко.

— Ты гость, а не слуга, Ронхул Маггот, — несчастным голосом сказала она, — но может быть, ты подашь мне кувшин с водой? Я не хочу показаться невежливой, но, с другой стороны, не будить же маму. Только ее нам здесь не хватало!

— Нет проблем, — улыбнулся я. Принес ей воду и сочувственно спросил: — Хреново, да?

— Хреново, — просто согласилась она. — Мало того, что мне стыдно за свое поведение, так еще и голова болит…

— А почему тебе стыдно? — удивился я.

— Я пыталась развеселиться, а вместо этого напилась, как гурэпло…[37] или даже хуже: как альганец! — объяснила она. — Хотела развлекать тебя беседой, а вместо этого ревела, как простолюдинка… Если бы ты был обыкновенным человеком, я бы просто убила тебя, и дело с концом! Впрочем, если бы ты был человеком, я бы вряд ли стала плакать… А теперь мне приходится смотреть тебе в глаза и испытывать стыд.

Я содрогнулся, когда понял, что она не преувеличивает: убить мужчину, из-за которого пришлось поплакать, безусловно, оптимальное решение проблемы, если обиженная леди не только молода и красива, но и вооружена до зубов… Впрочем, я не слишком долго беспокоился о себе: я почему-то был совершенно уверен, что она даже не попытается: кто же в здравом уме попрет с мечом на демона?

— Ты напрасно стыдишься, — мягко сказал я. — Пока ты спала, я тоже плакал. Теперь тебе легче?

— Это не может быть правдой, — Альвианта смотрела на меня широко открытыми глазами. Кажется, у нее даже похмелье прошло от удивления.

— Может! — твердо сказал я. Разумеется, я врал, но так вдохновенно, что сам себе верил.

— Но у тебя сухие глаза и щеки, — она не поленилась проверить.

— Так времени много прошло, — объяснил я. — Знаешь, сколько ты дрыхла?

— Долго, да? — обрадовалась Альвианта. — А ты ждал, пока я проснусь, вместо того чтобы разбудить? Вот здорово! Так тебе и надо, Ронхул Маггот!.. Ладно уж, иди сюда — что с тобой делать!

На рассвете я понял, что не смогу отправиться в путь прямо сейчас. При всем желании мне не удастся доковылять даже до порога спальни. Так что я разрешил себе закрыть глаза и расслабиться, к великой радости Альвианты, которая ожидала рассвета, как смертного приговора.

— Спи уж, — сказала она. — Уйдешь вечером, если тебе так припекло!

— Не хочу я никуда уходить, — сонно пробормотал я.

— Вот и не уходи! — обрадовалась она.

— А меня никто не спрашивает, чего я хочу и чего не хочу, — вздохнул я. — Я ничего не решаю.

— А кто решает-то?

— Не знаю. Просто ветер дует в спину…

— Какой ветер? — переполошилась Альвианта. — О чем ты говоришь, Ронхул?

— Не знаю, — снова признался я. — Может быть, Овётганна… Тебе знакомо это слово?

— Все, больше ничего не говори! — она зажала мне рот маленькой, но жесткой ладошкой. На ее лице был неподдельный благоговейный ужас. — Есть слова, которые нельзя произносить вслух, Ронхул! — строго сказала она.

— Почему? — удивился я, отдирая ее лапку от своих губ: все это основательно меня заинтриговало. — Не бойся, я больше не буду произносить это слово. Оно мне приснилось после того, как я удрал от Таонкрахта, а Урги не позволили мне задержаться у них подольше…

— Тебе снятся такие сны! — завистливо протянула она. — Впрочем, тебе проще: ты же демон… Вот оно как бывает!

— Может быть, ты расскажешь мне, что означает это таинственное слово, которое ты не позволяешь мне произносить вслух? А кстати, почему? Что, оно действует как заклинание?