Гнездо

Этим узником была Фатима Фэрфакс. Если бы кто-то из знакомых увидел её теперь, то он, видимо, не сразу узнал бы ту жизнерадостную девушку из аристократической семьи, считавшуюся среди холостых офицеров Второго флота едва не самой желанной партией, ту упорную яхтсменку, камер-корнета с перспективой придворной карьеры. Между мягкими серыми стенами экранированного от всех видов излучения помещения медленно умирала женщина неопределенного возраста, лишённая имплантатов, коммуникаторов, одежды, волос, любой информации извне и острых предметов. Дважды в день она получала из специального устройства синтетическую пищу и воду, которую конденсировали от испарений и испражнений её собственного тела, очищали, минерализировали и снова давали ей пить. Другое устройство периодически осуществляло тотальную эпиляцию её тела. Столь тотальную, что ни один волос на нём не мог вырасти длиннее миллиметра. Постоянный тусклый свет сводил на нет все попытки Фатимы сориентироваться во времени, а все её попытки к кому-то обратиться встречали постоянное молчание и гасли в немой тишине. Она считала время по приемам пищи и знала, что с момента заключения прошло уже несколько месяцев.

Она дважды пыталась убить себя голодом, но каждый раз работы начинали кормить её принудительно. Эта процедура мало чем отличалась от безжалостного насилия, и заключённая номер три тысячи восемнадцать оставила эти безнадёжные попытки.

Допрашивали Фатиму ещё на Кидронии. Когда её арестовали, она почти без принуждения подтвердила все обвинения и рассказала дознавателям Джи Тау всё, о чем те её спрашивали. Предусмотрительный отец — судья Фэрфакс — объяснил ей, что в случае ареста отпираться дознавателям не стоит. Выдержать фармакологические пытки и психозондирование, говорил ей отец, человеческая психика не может, и лучше сохранить здоровье. Которое, как предполагал судья, при изменении политических обстоятельств ещё может пригодиться. Единственное, чего он не смог предусмотреть, так это болезненной мстительности последнего монарха из Дома Ойзеле, который в последние месяцы своего правления начал бояться собственной тени и искать предателей среди ближайшего окружения. Перед тем как заключить Ферфакса-отца в недрах объекта «22», ему показали многочасовые записи со сценами причудливых изнасилований его младшей дочери. Сама Фатима так и не поняла, зачем её отдали на растерзание стаи бритоголовых клонов. Она думала тогда, что отходит к предкам. Однако какая-то внутренняя сила остановила её на той скользкой грани, с которой одинаково легко соскользнуть как в жизнь, так и в смерть.

Через две недели после ареста Фатиму погрузили в компенсационный сон, а пришла в себя она уже на «двадцать второй». Она догадалась, что её перевезли куда-то далеко от Кидронии, а шестое чувство подсказало, что вокруг — безлюдное, насыщенное недружественной техникой пространство, а за ним — бесконечность космического вакуума. На объекте создавали минимальную искусственную гравитацию, но при желании Фатима могла допрыгнуть до высокого потолка. Сначала она пыталась восстановить физическую форму, но за несколько недель прекратила упражнения и погрузилась в затяжную депрессию. Она поняла, что впереди у неё долгие годы — если не десятилетия — пребывание между серыми мягкими стенами.

Затем Фатиме начало сниться детство. Прогулки по аврелианскому имению, обучение в престижной школе для потомков аристократических домов, семейные ужины и завтраки, первая любовь и первые шаги к светской жизни. Один из снов повторялся чаще. Он воспроизводил реальное событие. Один солнечный день, когда дочь главного судьи Второго флота отдыхала под деревьями в родовом поместье. Под адаптированными к климату и почве Аврелии земными липами, которыми отец приказал окружить садовую беседку. Бездумные, наполненные светом и ленивой жарой, послеобеденные часы, проведенные в этой беседке, были любимым отдыхом юной аристократки. Однажды она дремала под раздробленным листьями лучами Мийтры, когда вдруг почувствовала взгляд. Нечеловеческий взгляд чужого существа. Её тренированное спортивными упражнениями тело среагировало быстрее сознания. Девушка перепрыгнула через ограждение и побежала к главному зданию поместья. Шаровая молния вошла в песок в двух шагах от неё. Фатиме на мгновение показалось, что Золотая Планета хочет сбросить её со своей поверхности. Песок потускнел, обувь вспыхнула, а с ног до позвоночника пробежал ток, перемешанный со жгучей болью. Там, где медики встроили в её тело регистрирующий имплантат, ток превратился в крошечный взрыв, и сознание девушки погасло.